Он вышел из банка, завернул по дороге к почтовому ящику и пригородным трамваем поехал по направлению к Галларате. Настолько важно передать сегодня радиограмму, что он в первый и, наверное, в последний раз решился взять на себя функции связного с Ингрид.

Почему нужно послать радиограмму сегодня? Дело в том, что радиокод менялся в зависимости от того, в какой день недели шла передача. Сегодня на рассвете в тихом пансионе под Генуей Этьен зашифровал донесение Эрминии об отправке войск и вооружения через генуэзский порт, а также подробное письмо товарищу, который замещал Старика, в расчете на то, что радиограмма будет передана именно сегодня, во вторник. Иначе ее пришлось бы заново шифровать…

Перед тем, как войти в парадный подъезд, Этьен осмотрелся. Он поднялся на последний этаж, поглядел с лестничной площадки в окно, выходящее на улицу, – ничего подозрительного. Прислушался к двери в квартиру, позвонил.

Дверь открыла пожилая благообразная синьора.

– Добрый день, джентилиссима синьора. Здесь живет фрейлейн Ингрид?

– Проходите, пожалуйста. – Хозяйка постучала в дверь. – Синьорина, к вам.

– Вы легко меня нашли? – Ингрид удалось скрыть крайнее удивление, даже растерянность. – Познакомьтесь. Синьора Гуттузо, моя добрая покровительница, Конрад Кертнер, друг моего отца, коммерсант, тоже из Вены.

Она пригласила гостя к себе, он вошел, оглядел богато обставленную комнату, прежде всего непроизвольно бросив взгляд на рояль и на радиолу, затем подошел к окну.

– Какой прекрасный вид! И озеро совсем близко. Полагалось поздравить тебя с очередным новосельем, но я безнадежно опоздал…

– И не дождались моего звонка? – спросила Ингрид с тревогой.

– Захотелось послушать хорошую музыку. – Этьен устало сел в вольтеровское кресло. – Ты, кажется, купила последние пластинки Тоти дель Монте?

Вскоре Ингрид и в самом деле завела радиолу, и весь дальнейший разговор шел под аккомпанемент арии Амелии из «Бала маскарада».

– За одни сутки три свидания с тремя женщинами в трех городах… Помнишь, у вашего Генриха Гейне? «Блаженства человек исполнен, но очень человек слабеет, когда, имея трех любовниц, он только две ноги имеет…» – Этьен грустно улыбнулся.  Трижды за эти сутки я нарушил конспирацию. И каждый раз это было необходимо. Понимаешь, Ингрид? Иногда высший закон конспирации заключается как раз в том, чтобы его умело нарушить…

– Что произошло? – спросила она, понизив голос.

– Без риска в нашем деле нельзя. Но риск должен быть обеспеченный и умный!.. И поэтому сегодня вечером «Травиата» выйдет на связь в последний раз. – Этьен достал из кармана бумагу, сложенную вчетверо.

– Давно знаю, что я для вас не Ингрид, а только «Травиата», – сказала Ингрид обиженным тоном.

– А еще передай в Центр, я не успел зашифровать: мною точно установлено, что контрразведки Франко, Муссолини и адмирал Канарис держат между собой тесную оперативную связь.

Она торопливо зашифровала последнюю фразу, а Этьен сказал вполголоса:

– Тебе нужно срочно ехать в Швейцарию. Завтра же. Комнату оставь за собой. Передатчик разбери. Сама знаешь, куда его девать… Озеро рядом.

– А как моя встреча с Анкой в среду?

– Я уже вызвал Анку на свиданье из Генуи и съездил вместо тебя.

– И я не услышу больше голос моего хозяина?

– Во всяком случае – в ближайший месяц.

– А разве вы не уезжаете?

– Я уехал бы, срочно уехал, если бы не война в Испании.