— Она назвала свою фамилию?

— Нет. Сказала только, что пришла по срочному делу и ей надо поговорить с вами.

Он видел только ее профиль, так как женщина сидела боком к окну. Чемодан был действительно необъятных размеров.

— Она именно меня спрашивала?

— Да. Прямо так и сказала, что хочет поговорить с поручиком Чесельским.

— По какому вопросу? Не объяснила?

— По поводу убийства на Вильчей, она знает, что вы ведете следствие.

Чесельский еще раз окинул внимательным взглядом сидящих в приемной. Женщина по-прежнему сидела, повернувшись к окну. Неужели Ирена Стояновская? Если | судить по чемодану, определенно она и, наверное, приехала сюда прямо с вокзала.

— Сержант, через десять минут пропустите ее ко мне в кабинет, узнайте только фамилию и доложите по телефону.

— Слушаюсь. С чемоданом? Может, оставить его в дежурной комнате?

— Пропустите с чемоданом. Думаю, там нет ни бомб, ни огнестрельного оружия.

Войдя в кабинет, Чесельский не поверил своим глазам, увидев за столом Шиманека. Он старательно заканчивал служебную записку о вчерашнем разговоре с начальником отдела кадров объекта, где работал Стояновский.

— Антек, ты что, заболел?

— Почему?

— Без десяти восемь, а ты уже на работе. Давненько такого не случалось.

— Просто моя жена вчера вернулась из отпуска. Утром рано вылила на меня ведро воды, стащила одеяло и открыла окно. Варварским образом подняла с кровати.

Зазвенел телефон. Анджей поднял трубку.

— Товарищ поручик, — докладывал снизу дежурный, — к вам гражданка Ирена Стояновская.

— Направьте ее с сопровождающим ко мне.

— Слушаюсь. Ее доставит капрал Недзельский.

— Вот это да! — не сдержался Шиманек. — Значит, вернулась! Интересно, как она выглядит, что будет говорить?

— Сейчас увидим и услышим, — сдержанно сказал Чесельский, хотя по всему было видно, что и ему это не безразлично.

В кабинет вошла Ирена Стояновская. Высокая, рыжеволосая, с огромными зелеными глазами, тонкими чертами лица, стройная, с красивыми ногами. Те, кто описывал ее внешность, не преувеличивали, она действительно была очень красива.

— Я хотела бы поговорить с поручиком Чесельским.

— Это я. Все складывается как нельзя лучше, поскольку я давно уже жду встречи с вами.

— Я приехала в Варшаву из Австрии сегодня в пять часов утра.

— Да, это нам известно. Из Вены, — уточнил Чесельский. — А как поживает господин Гельмут Шульц?

Стояновская покраснела.

— Прошу вас, не вспоминайте об этом негодяе!

— Даже так? — с насмешкой заметил Чесельский.

— Прямо с вокзала я поехала домой. Квартира оказалась опечатанной. Дворник нашего дома, пан Ксаверий Ротоцкий, рассказал мне о трагической смерти мужа, о том, что вы ведете следствие. Вот я и приехала к вам за ключами.

— Да, ключи от вашей квартиры у меня. Но вначале мне хотелось бы поговорить с вами.

— Догадываюсь. Когда я подъехала к своему дому на такси, меня увидела жиличка со второго этажа и заорала на весь дом: «Убийца явилась». Я решила не связываться с ней и не поднялась к себе. А теперь вот вижу, что и вы тоже…

— Я расследую дело об убийстве вашего мужа. Вам, наверное, уже рассказали, как он погиб? Кроме того, имеет место странное стечение обстоятельств, жена убитого вроде бы накануне уехала отдыхать в Бещады, а в день убийства ее видели в Варшаве. Через несколько часов после убийства она села в экспресс Варшава — Вена.