– Тима, прикрываешь! – коротко командую я и выкатываюсь из УАЗа. За спиной слышу хлопанье дверей – это мои «неразлучники» рванули следом. Нет, сработанная «тройка» в боевой обстановке – великое дело! Ни единого лишнего слова, ни секунды потери на команды и объяснения, каждый отлично знает, что и как он должен делать. Одним быстрым броском преодолеваем расстояние от машины до будки на переезде и сразу же врываемся внутрь. Накапливаться перед дверью смысла нет: окна в этой сарайке огромные, к тому же одно из них выстрелом разнесено вдребезги, вон осколки в подсыхающей грязи под ногами блестят на солнышке. Да и стены никакой защиты не обеспечат, в этом мы уже убедились. А значит – работать нужно быстро, с ходу. Как там у Высоцкого? «Вперед и вверх, а там…» Вот-вот. Стараясь максимально быстро проскочить дверной проем, «крючком» входим внутрь и замираем, беря под контроль единственную комнатку, что совершенно не сложно, при ее-то размерах.

– Твою-то за ногу… – зло сплевывает Солоха на пол, залитый растекающейся из-под двух тел кровью.

Добавить нечего, согласен. Напавшим на нас идиотам было лет около тридцати… Это если в сумме считать, на двоих… Сопляки тупорылые! Ну на кой хрен вам это вообще нужно было?!

– Рейнджеры, мля, техасские… – почти шипит Андрей, поднимая с пола старенькую ижевскую двуствольную вертикалку.

С тихим клацаньем он переламывает ружье, экстрактор выбрасывает на пол две стреляные гильзы из красного пластика с надписью «Record».

– Ой, кретины, сука… – На лицо Солохи смотреть страшно. – Ну и какого рожна, а?!

Прекрасно понимаю его реакцию. У Андрюхи трое детей, старшей девчонке как раз примерно столько же, сколько и этим двоим… было. Подозреваю, что вопросы несколько запоздали. Отвечать на них уже некому.

Опустив автомат, свободно повисший на груди стволом вниз, тяну из кобуры Старичка.

– Андрей, – в упор смотрю на Солоху, – давай на крыльцо, прикрываешь тылы. «Контроль» на мне, а вещи…

– Вещи я погляжу, – согласно кивает Буров.

Солоха, видимо, собирался что-то сказать, возможно – возразить, но не стал. Только рукой махнул и вышел на улицу. Буров отбрасывает в дальний от лежащих возле окна трупов угол принадлежавшие им небогатые пожитки в дешевых «типа тактических» рюкзаках. Совсем поганеньких, даже не китайских, вроде «МилТека» какого-нибудь, а из неведомого подвала в Подмосковье, вроде того цеха, что мы в Ивантеевке сожгли. Я с пистолетом в руках замираю над телами.

Опять же, из разговора с Пантелеевым мы вчера выяснили, какую несусветную глупость отмочили мы возле складов на Пожарской, после расстрела банды азербайджанцев. Оказывается, если добить мертвеца уже после того, как он восстанет и превратится в зомби, – это одно. В самом худшем случае он станет кормом для своих же «собратьев». Те станут немного умнее и быстрее, что само по себе далеко не сахар, но и только. А вот трупы не обратившиеся – они для зомби натуральный допинг и стероиды в одном флаконе… С научной точки зрения это все Пантелеев и сам описать не смог, так и сказал, мол, сам в этой ахинее не силен, но если по-русски и коротко – зомби, нажравшиеся «необращенного» мясца своего вида, могут очень быстро превратиться в мутантов.