— Что, например? — удивился Майк, с любопытством глядя на сына.

Терри пожал плечами:

— Не знаю. Она… когда она улыбается, на ее щеке вдруг появляется ямочка. У нее такая улыбка, что ее не может оставить без ответа даже каменный истукан. А вы когда-нибудь прислушивались к ее голосу? У нее самый сексуальный… — Он смущенно закашлялся. — Забудьте об этом.

— Я не ослышалась? — недоверчиво переспросила Мэри, подавшись вперед. — У мисс Аннабеллы сексуальный голос?

— Да, — подтвердил Терри, заерзав на качелях. Он уже пожалел, что затронул в беседе с родителями столь щекотливую тему. — Он чуть хрипловатый, чувственный, нежный и… Давайте сменим тему. Ты моя мать, и мне неловко вести при тебе подобные разговоры.

Мэри насмешливо фыркнула.

— Если бы я не знала, что такое чувственность и сексуальность, как бы, по-твоему, я стала матерью?

Майк затрясся от смеха.

— Ради Бога, — взмолился Терри. — Давайте, пока не поздно, сменим тему.

Мэри откинулась назад.

— Мы не так уж часто общаемся с мисс Аннабеллой. Она состоит в городском клубе, но у нас мало общих тем для беседы, ведь все мы гораздо старше ее. Зато она великолепно шьет и хорошо готовит. Знаешь, мне всегда казалось, что она могла бы выглядеть гораздо привлекательнее, если бы попробовала изменить стиль одежды. Я не имею в виду, что она должна выряжаться как клоун, но мисс Аннабелле незачем прятать себя в тусклые тона. Я никогда не видела ее в светлой или яркой одежде. А ей так пошли бы солнечные, радостные цвета, и, на мой взгляд, не помешало бы немного косметики.

— Ей нужен мужчина, — вставил Майк. — Вот тогда мисс Аннабелла и расцветет.

— Что? — Терри с изумлением уставился на отца.

— Да, — упрямо повторил Майк, попыхивая трубкой. — Мисс Аннабелле нужен стоящий мужчина.

— Что верно, то верно, — согласно кивнула Мэри.

— Но, черт возьми, этим мужчиной не должен быть Ральф Ньюберри, — вскипел Терри. — Этот тип слишком стар для нее.

Он сделал паузу и поочередно посмотрел на родителей.

— Ральф такой зануда, черт бы его побрал. Прости меня, мама, за крепкие выражения, но…

— Терри, — оборвала его мать. — Если ты собираешься ругаться, ругайся. Не утруждай себя извинениями, а то тебе придется извиняться каждые две секунды.

Терри сузил глаза.

— Мне кажется, что я в этой семье подкидыш. Родная мать не разрешила бы мне такие вольности.

Мэри в ответ расхохоталась.

— Ты уже слишком взрослый, чтобы я запрещала тебе сквернословить. Значит, ты не одобряешь Ральфа Ньюберри в качестве спутника жизни мисс Аннабеллы?

— Нет, — мрачно заявил Терри. — Он тупой, как пень, и скучный, как прошлогодняя сводка погоды. Ей нужен человек, который научит ее радоваться жизни, смеяться, любить, который найдет тысячи причин, чтобы она улыбнулась своей сногсшибательной улыбкой и… — Он оборвал свою восторженную речь на полуслове, когда сообразил, что родители смотрят на него в немом изумлении. — Вообще-то, это не мое дело, — закончил Терри, не зная, куда деваться от смущения и удивляясь своей горячности.

Мэри понимающе улыбалась. Майк попыхивал трубкой.

— Дьявол, — пробормотал Терри.

Он как заведенный говорил об Аннабелле Эбрахам, не прерываясь ни на секунду.