Она часто замечала, что людям достаточно увидеть три-четыре слова, сообщающие о неком драматическом событии, и они тут же заходят в магазин и покупают газету. Обычно Белла такую рекламу игнорировала: в Лондоне слишком много газет, как большого формата, так и таблоидов, и, несмотря на последующую переработку, газеты пожирают слишком много лесов, а потому газетчики ничего не получат от Беллы. Однако эта реклама заставила ее замедлить шаг: «Мертвая женщина в Абни-Парке».

Белла понятия не имела, где находится Абни-Парк, однако остановилась посреди тротуара, мешая прохожим, и спросила себя: возможно ли это? Ей не хотелось думать, что это возможно. Она отвергала саму мысль об этом. Но поскольку такая возможность все же существовала, Белла вошла в лавку и купила газету, сказав себе, что если в статье не окажется ничего интересного, то можно, по крайней мере, разорвать газету и скормить ее червям.

Она не стала читать сразу. Не желая принадлежать к категории людей, которых можно рекламой соблазнить на покупку таблоида, она приобрела также мятные пастилки и жвачку «Ригли сперминт». От предложенного ей пластикового мешка отказалась — надо вовремя остановиться, Белла не станет принимать участие в дальнейшем загрязнении и уничтожении планеты путем покупки пластиковых мешков, вон их сколько валяется на улице, — и пошла дальше.

Оксфорд-роуд находилась неподалеку от табачной лавки. Это была узкая улица, расположенная под прямым углом к Патни-Бридж-роуд и к реке. Дорога от школы йоги до дома занимала менее четверти часа пешком, так что Белла вскоре вошла в калитку и по пути обогнула восемь пластиковых контейнеров для сортировки мусора, которые стояли в ее маленьком палисаднике.

Войдя в дом, она прошла на кухню и заварила себе чашку зеленого чая. Белла ежедневно выпивала две такие чашки. Этот чай она ненавидела — ей казалось, что такой должна быть на вкус лошадиная моча, — однако о ценности этого напитка много писали, поэтому Белла, как обычно, заткнула нос и выпила залпом страшную гадость. Только после этого она развернула на столе газету и посмотрела на первую страницу.

Фотография ни о чем не говорила. На ней был запечатлен полицейский, охраняющий вход в парк. В эту фотографию был вставлен второй снимок, сделанный с воздуха: поляна посреди лесного массива, в центре поляны какая-то церковь, а вокруг нее ползающие по земле полицейские-криминалисты в белой форме.

Белла прочитала текст, сопровождавший фотографии, нашла слова, описывающие жертву преступления: молодая женщина, убита, очевидно зарезана, хорошо одетая, документов не обнаружено…

Она перескочила на третью страницу и увидела там фоторобот, а под ним подпись: «Этот человек объявлен в розыск». Фотороботы, подумала она, никогда не бывают похожи на человека, которого предположительно изображают, а этот конкретный выглядел таким универсальным, что на основании его полиция могла бы схватить на улице любого подростка: темные волосы, падающие на глаза, круглое лицо, одет, несмотря на жару, в куртку с капюшоном — ладно хоть капюшон опущен, а не поднят… И фоторобот, и словесный портрет совершенно бесполезны. На Патни-Хайстрит она только что заметила с десяток таких мальчишек.

В статье было написано, что этого парня видели покидающим место преступления на кладбище Абни-Парк. Прочитав это, Белла пошла в столовую и сняла с полки старый справочник «А-Z». Нашла это место в Стоук-Ньюингтоне, и тот факт, что Стоук-Ньюингтон находится на расстоянии многих миль от Патни, привел ее в замешательство.