И почему в этом мире никто не слушает незамужних женщин?.. Нет, мы имеем право говорить, вот только местные представители сильного пола воспринимают нашу речь, как щебетание птичек. Даже Марьянелла, при всем своем гоноре и явно непростом характере, вынуждена была слушать мужчин: именно поэтому она была отправлена двоюродным дядюшкой (мужем Той Самой тетушки) в глушь несколько месяцев назад, а я сейчас ехала в этой карете с этими дуболомами деревенскими, не знающими дороги до столицы. Моим глухоманьским родственникам лично мною был предложен более адекватный вариант: дождаться этого самого дядюшки (хоть познакомились бы, вопросы разные друг другу бы позадавали) и с ним уехать в столицу, — но похоже от меня хотели побыстрее избавиться.

Что ж, я могу их понять…

— Едем! — кричу своему кучеру… и еще пять минут сижу в карете без какого-либо движения.

Да, скорости здесь запредельные. Так бы и забралась сама на козлы — если б умела каретой управлять.

И какой демон толкнул меня записаться на сеанс к этому астрологу?! Чего мне не хватало в замечательном, самом лучшем мире вселенной, по которому я так скучаю и куда так хочу вернуться!!! Слышишь меня, небо?..

На всякий случай выглядываю в окошко, отодвинув шторку. Смотрю на кучевые тучки.

Может, они Боженьке слушать мешают?..

— Едем! — кричу во всю глотку.

Дуболомы деревенские втягивают головы в плечи и увеличивают скорость своего передвижения на пару метров в час. Через пятнадцать минут карета, наконец, трогается…

Мимо окна проплывают деревья, поля, маленькие деревеньки, снова деревья, час, второй, третий, — и все так медленно, что я не удерживаюсь от тихого и ироничного:

— Едем не спеша… катимся в хромом трамвае… — сама не замечаю, как начинаю петь во весь голос, — лучше не мешай, я сегодня у-ми-ра-ю! — а в следующее мгновение перед моим окном появляется один из моих охранничков на худой кобылке.

— Госпожа, с вами все в порядке? — взволнованно спрашивает он, — Вы кричали, что умираете!

— А ты бы этого хотел? — вкрадчиво интересуюсь.

— Небо упаси, — искренне пугается детина, умудряясь отскочить от кареты вбок вместе с кобылкой.

— Я реально умру, если мы не увеличим скорость передвижения, — серьезно предупреждаю его.

— Но эта карета не предназначена для быстрой езды. Она просто развалится!

Барабаню пальцами по дверце.

Осматриваю детинушку… спину его усталую, хлипкие штанишки, обувь для езды не подходящую. Явно нечасто ездит в седле.

— Ты когда-нибудь катался в карете господ? — хитро прищурившись, спрашиваю у него.

— Нет, — тот качает головой, но уже во всю осматривает салон моего транспортного средства.

Услужливо раздвигаю шторки — чтоб ему было виднее.

— Нравится? — спрашиваю с улыбкой змея искусителя.

Вообще карета была так себе, да еще и грозилась развалится на больших скоростях, — но раз он никогда не катался…

— Давай меняться? — высовываюсь из окошка, хлопая на него глазами, — Ты поедешь в карете, а я на твоей чудной кобылке.

Благо ипподром был рядом с домом — верхом ездить обучена с детства.

— Всего на пять минут?.. — обдуваю парня ветром от своих ресниц.

— Но… у нас нет с собой женского седла… — мнется увалень деревенский.

— Ничего страшного, я же на пять минуточек… — расплываюсь в улыбке, ощущая, как ноют мышцы лица от такой «широты дружелюбия».