Фреда очень жестока. Она спокойно направилась на палубу, а я, несмотря на страх, умирала от любопытства узнать, что произойдет в каюте. Через некоторое время, увидев, что Гояс ушел, я обошла каюту с другой стороны и стала заглядывать в иллюминатор, который был закрыт не полностью. Я видела, как Фреда разговаривала с обоими парнями. Потом в каюту кто-то вошел, я отошла в сторону и спряталась в тень от рубки. И в этот момент я услышала, как заиграл граммофон.

Гояс появился в коридоре. В руке у него был револьвер с глушителем, и он выстрелил шесть раз через отверстие в иллюминаторе. Потом он сразу же ушел, а граммофон перестал играть.

Она снова стала всхлипывать и стонать, потом замолчала. Я закурил сигарету.

— Итак, крошка, бесполезно жаловаться. Что сделано, то сделано, и это не воскресит мертвых, — ответил я ей. — В сущности, явившись незванными на борт, они сами нарвались на неприятности, а Гоясу было необходимо позаботиться о своем деле, разве не так? Ничего не говорит за то, что эти двое были из полиции?

— Предположим, что это так, — сказала она, — но он должен был дать им возможность сохранить свою жизнь.

Неожиданно ей в голову пришла какая-то мысль, и она искоса посмотрела на меня.

— Но послушайте, я до сих пор не знаю, кто вы такой, черт возьми! Я вас никогда не видела на этом судне.

— Точно, моя красавица, и если ты не перестанешь задавать мне вопросы, то не увидишь больше никого, потому что я брошу тебя в воду, и это так же точно, как то, что меня зовут Лемми Кошен.

— Вы Лемми Кошен? Вот здорово! Я слышала о вас.

— Что ты слышала обо мне, малютка?

— Что вы, вероятно, один из самых опасных гангстеров, которые когда-либо убивали полицейских.

— Так это или не так, но приблизительно верно. Если бы я был на твоем месте, сестренка, то был бы очень осторожен в выражениях, ибо, если ты захочешь наговорить кому-нибудь на яхте глупостей обо мне, я устрою тебе такую жизнь, что ты себе не будешь рада.

— О, я буду молчать, с меня и так достаточно. Я наговорила сегодня много такого, чего не следовало говорить.

— Отлично. А теперь, когда мы договорились, вернись в салон и продолжай участвовать в программе вечера, но ни одного слова обо мне. В противном случае, тебя больше нет.

— Не беспокойся, — прошептала она, — я буду нема и глуха.

Она повернулась и ушла, а я закурил сигарету.

Меня совсем не устраивает, если эта малышка окажется в таком же положении, как погибшие парни, потому что если она получит пулю в живот, я не смогу ее больше использовать. Надо вам сказать, что я чувствовал себя на этом судне очень неуютно, потому что было ясно, как день, что Гояс совершенно не жаждет встречаться с людьми, которые вмешиваются в его махинации, и разговаривает с ними при помощи револьвера. Должен сказать, что у меня теперь свой счет к Гоясу. Мне надо отомстить за Мак-Фи.

Я еще немного посидел, потом решил рискнуть и посмотреть, что же тут происходит. Поднялся, но в этот момент совсем близко услышал чавканье мотора. Я осмотрелся и увидел приближающуюся маленькую лодку. Луна уже поднялась, и я хорошо рассмотрел того, кто управлял лодкой. Это был Йонни Малас, сообщник Сигеллы.

Вот это называется везением. Я немедленно подал ему условный знак, и он меня увидел, подвел лодку к корме и поставил рядом с моей. Он поднял голову. Выражение его лица было растерянное.

— Ну что же, старина Лемми! Вот это действительно совпадение!

— Давай, влезай скорее сюда, паренек, мне надо с тобой серьезно поговорить.

Он поймал конец каната и быстро поднялся, с ловкостью настоящей обезьяны. Он крепыш, этот Малас. Такой же крепкий, как и я, а может быть, и более. Вскочив на борт, он сел рядом со мной.

— Так, акробат, и что же ты пришел здесь искать?

— И ты еще спрашиваешь, — ответил он.