– Гасан на месте?

– Нет, не приходил пока. Вам Андрея позвать?

– Позови.

– Минутку.

Он слышал, как она говорила по внутреннему телефону с Бархатовым: «Андрей Николаевич, Кленов на проводе. Хорошо, соединяю».

– Слушаю, – возник в трубке голос Бархатова.

– Андрей? Привет.

– Ты где, Витя? – Андрей закашлялся и довольно долго прочищал горло, прежде чем смог разговаривать.

– Да дома я, что вы все как сговорились… Разговор есть. Вы не подъедете сегодня часов в шесть ко мне? Посидим, поговорим, подумаем, как нам дальше жить.

– Понятно… Значит, к тебе в шесть? Но постой, а куда к тебе?

– Ты что, брат, мой адрес забыл?

– Но ведь… – он, видимо, пытался подобрать слова, чтобы, во-первых, не сказать лишнего, а во-вторых, чтобы выяснить, что имеет в виду Кленов, приглашая их с Сулеймановым к себе в гости.

– Я все потом объясню. Так вы приедете? Ты скажешь Гасану, что я хочу его видеть?

– Да, конечно. Я рад, что ты вышел. До встречи.

Он поторопился положить трубку. Почему?

– Ну что? – возникла в дверях Наталья. – Договорился?

– Вроде да. В шесть вечера.

– Вот и отлично. Я приготовлю плов, ты не против?

– Как ты думаешь, почему Рената так не любила Гасана и Андрея? – он сначала спросил Наталью, а уже потом подумал, стоило ли задавать этот вопрос. Наталья незнакома с Ренатой, откуда же ей знать ответ?

– Думаю, она, как животное, которое чует злого человека и не доверяет ему, избегала общества твоих друзей. Она испытывала к ним неприязнь инстинктивно, понимаешь? Наверное, она толком так и не смогла тебе объяснить, почему не хочет видеть их в доме.

– Да, пожалуй, и здесь ты права. Ну что ж, готовь плов, а я пока постараюсь вспомнить и разложить по датам визиты в тюрьму всех тех, кто приходил ко мне туда и что говорил… И, конечно, приму меры к тому, чтобы прекратить действие моей доверенности.

Сказав это, он почувствовал, что начинает пробуждаться от затяжной и болезненной спячки.

– Вот это мне нравится… – Наталья в порыве радостных чувств чуть было не обняла его, но вовремя взяла себя в руки и лишь вздохнула. Она вышла из комнаты, притворив за собой дверь, и Виктор в который уже раз спросил себя, кто эта женщина и как могло такое случиться, что она поселилась в его квартире. И покупала ли она ее вообще? Не работает ли она на Сулейманова или Бархатова?

Виктор заглянул на кухню и увидел, как Наталья замачивает рис.

– Я прогуляюсь… – это желание было навязчивым. Ведь с тех пор, как он вышел из тюрьмы, у него еще не было возможности обдумать все то, что с ним произошло и продолжает происходить, словно помимо его воли.

– Прогуляешься? Но куда? – Лицо Натальи приняло озабоченное выражение. Видно, ей было бы куда спокойнее, если бы он оставался дома.

– Просто прогуляюсь. Надо походить, подышать свежим воздухом и подумать о том, как вести себя с этими…

– Я понимаю. Тогда возьми деньги… – Наталья взяла с кухонной полки коробку из-под монпансье и достала оттуда несколько сотенных купюр.

– Спасибо. – Он надел куртку и вышел из дома.

Оказавшись на улице, вдохнул полной грудью холодный морозный воздух и огляделся. Родная улица. Покачивались озябшие ветки деревьев, с неба сыпалась ледяная крупа.

Он пешком дошел до своего гаража, расположенного позади дома, открыл его и вздохнул с облегчением, когда увидел мерцающий в полумраке серебристый автомобиль – почти новый «Мерседес».