— Что тут? — хрипло спросил я, и резко обернувшийся мужчина чуть не вынес мне мозги. Я лишь успел грохнуться на пол. Благо это много сил не требовало.

— Слава! — с облегчением сказал Герман, перехватив руку стрелка. — А мы думали, ты все. Умер. Я был уверен, сам проверял пульс.

— Ошибся, как видишь. Хоть и не сильно, — усмехнулся я, приподнимаясь на локтях. — Что происходит? Почему мы на одиннадцатом?

— Я думал, если уйдем от воды, они не смогут прикрываться щитами, и атака захлебнется, — ответил Герман, вновь подползая к краю. — Но этим тварям плевать на потери. Да и не дохнут они, если в мозг не попасть. А то, что щиты кончились, их только затормозило. Но они продолжают такой толпой переть, что это неважно.

— Твари, — пробормотал я, прислонившись к стене. — Все, кто погиб, здесь?

— Нет, большая часть осталась на своих рубежах. Мы потеряли человек двадцать. А монстры не больше десятка. Живучие уроды. Словно у них не одно сердце — а два. К тому же их раны быстро затягиваются. Я уже заметил тварей, которых сам подстрелил. При этом гарантированно попадал. У них только трещины в панцирях остаются.

— Значит, бить надо в голову, — пробормотал я, когда я попробовал подняться, голова снова закружилась, и мне пришлось сесть, чтобы не рухнуть. В глазах потемнело, но приступ быстро прошел, оставляя после себя гадкий шум в ушах и пляшущие черные круги перед глазами.

— Ты как? — спросил, глядя на меня, Герман.

— Жить буду. Хотя, может, и не долго. — Я попробовал улыбнуться, но вышло не слишком натурально. — Что с бомбой?

— Инн не успел ее закончить, — мрачно ответил Герман. — Твари сумели пробиться на восьмой этаж… а после — я даже не знаю. Может, он еще отбивается, а может, уже мертв. Они заперлись в квартире. Он говорил, что переносить не до конца собранную бомбу опасно.

— Восьмой, говоришь… — я подполз и лег рядом с ополченцем, а затем выглянул на лестничный проем, осветив его фонарем. Снизу тут же прилетело копье, чуть не раскроившее мне череп, но я успел осмотреться.

Дела были не просто плохи — мы попали в полную жопу. От девятого и до первого этажа перил не было видно, их снесли поднимающиеся рептайды. Воины без щитов стояли на несколько этажей в плотной очереди. Они медленно, но верно пробивались через заваленные мебелью пролеты и до сих пор не взяли здание, только благодаря отчаянному сопротивлению со стороны выживших.

С таким количеством врагов было невозможно справиться. Ни в одиночку, ни группой. Учитывая силу, скорость, регенерацию и броню рептайдов, они оказались совершенно неуязвимыми для нашего оружия. За каждого убитого врага приходилось двое или трое наших. И это при том, что обычно при осаде и одинаковом вооружении защищающиеся имеют преимущество десять к одному. А мы еще и по технике были намного сильнее.

— Нам нужна эта бомба, — сказал я, отползая от края. — Их слишком много. Единственный шанс — взорвать лестницу вместе с ними.

— Это железобетонная конструкция, — покачал головой Герман. — Если ее снести, не факт, что выдержат несущие стены и весь дом не обрушится вслед за ними.

— У нас так и так нет вариантов. Или оказаться сожранными по одному, или рискнуть и взорвать бомбу, — сказал я, прикидывая, как лучше оказаться на восьмом этаже.