– А я не пойду, – ответил тощий. – И вообще не понимаю, почему должен очищаться от грехов, я во всем соблюдаю наш закон.

– Несчастные! Колодези самомнения и грязи!

До нас донесся громоподобный голос Иоанна Смывающего грехи. У него, должно быть, был очень тонкий слух, ибо, несомненно, он расслышал разговор паломников, несмотря на шум речной воды. Иоанн вопил, обращаясь к тощему:

– Порождения ехидны! Древеса бесплодные! Считаешь себя праведным, потому что придерживаешься пустых предписаний закона. Недостаточно мыть руки перед каждой едой и соблюдать субботу, чтобы охранить себя от греха. Только покаявшись сердцем, ты можешь добиться прощения своего греха.

Эти речи укололи меня, словно жало слепня. Разве не так мыслил и я долгие годы, оставаясь в полном одиночестве?

Иоанн Смывающий грехи продолжал кричать, и его длинное худое тело сотрясалось от ярости. Чувствовалось, что он обладал неистощимыми запасами гнева, и гнев его усиливался от ощущения греховности окружающих. Мне сразу стало ясно, что пророком Иоанн не был, но человеком прямодушным, несомненно, был.

Худой паломник не ожидал такого потока ядовитой брани и смущенно глядел на толстяка, не зная, как поступить.

– Подойди! – прокричал Иоанн.

Человек ступил в воду и сделал несколько шагов.

– Нагим! Нагим, как ты вышел из чрева своей матери!

Худой, сам не зная почему, подчинился, сбросил одежды и подошел к Иоанну голым, как новорожденный.

Иоанн возложил громадную ладонь на его череп. Он впился в глаза худого, словно взглядом забивал в него гвоздь.

– Покайся в грехах! Возжелай добра. Возжелай прощения. Иначе…

Что двигало мужчиной – страх, покорность? Но показалось, что он сердечно покаялся, и Иоанн решительно окунул его в реку. Он продержал его голову под водой достаточно долго и отпустил, лишь когда на поверхности появились пузыри, потом вытащил задыхающегося грешника на воздух.

– Иди. Ты прощен.

Едва не захлебнувшийся человек, покачиваясь, выбрался на берег. Оказавшись на суше, он рухнул на землю, уткнулся лбом в колени и зарыдал.

Толстяк бросился утешать его, но худой поднял голову и прошептал:

– Спасибо, Господи, спасибо… Спасибо за отпущение моих грехов. Я действительно был нечист.

Сумеречное небо стало фиолетовым. Иоанн Смывающий грехи удалился в свою пещеру, где проводил ночи. Позже в лагере, когда мы сидели вокруг костра, мне сказали, что он пил только воду и не ел ничего, кроме акрид и дикого меда. Я восхищался силой его духа, ибо ощущал, что не могу обойтись без мяса, хлеба и вина.

– Почему такой святой человек, как он, облачен в одежду из верблюжьей шерсти? – воскликнул один паломник. – Верблюд – животное нечистое, как свинья или кролик! Это противоречит закону!

Я видел, что даже самые ярые его поклонники, казалось, не понимали главного послания Иоанна: «Сердце очищается соблюдением не буквы закона, но духа его». Тогда же я познакомился с Андреем и Симоном, юными учениками Иоанна. Мы долго говорили об учителе, о его учении, шедшем вразрез с Храмом, что делало Иоанна весьма уязвимым. Мы сравнивали его с кумранскими монахами, с ессеями, ведь те тоже очищали от грехов.

Утром я устроился у самой воды на камне, откуда мог наблюдать за Иоанном, оставаясь невидимым для него.

Вначале он потребовал, чтобы от грехов очистились чужеземцы.

– Подходите, римляне. А вы, евреи, слушайте и постарайтесь извлечь урок. Быть евреем вовсе не означает, что вы обязательно будете спасены. Не ограничивайтесь повторением «отец у нас Авраам». Ибо Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму.

Пятеро римских солдат приблизились к нему.

– Что мы должны делать?

– Никого не обижайте, не клевещите.