|
И прямо ко мне, значит. Ах, мол, извините культурно, мы, мол, чуток проспамши. Ну, думаю, курватура круга, это ты мне говоришь, который в три часа ночи ишо Командорскую стервь развлекал, а в семь, как сука резаная, кругом озера мотался?! Ну ладно, думаю, всё одно моя будешь, никуда не денешься. А Командорскую стервь я в гробу видал, пущай Они сами её приговаривают. Мне эти нацменки, татарва всякая, узбечки ни к чему, рвёт меня с них, как с перепою. Гад буду, гляну на такую - хана! не стоúт и не стоúт, ну вроде и стоять нечему. То ли дело моя с ямочками - у-у-ух... Ишь ты, села в автобус и ишо чирикает чего-то. Ну, ничего, ты себе чирикай, чирикай, а уж я закукарекаю - моя будешь, никуда не денешься.
Поэт. Нет, в самом деле, очаровательное создание. Такое милое безумство, ах, сэ муá! Позвольте ручку, сударыня! Божественная ручка - беленькая, тоненькая, пальчики - ах, дионисиевская линия. Держу ручку, едем в Ферапонтово. Слегка трясет, трэ жоли, но ничего. Приезжаем. Очаровательное селение. Справа - коровушка, слева - монастырек на холме. Ах, это и есть Ферапонтова обителька? Скажите, пожалуйста! Очень, оч-чень интересно. Взглянем? Нет? Дамы хотят сначала устроиться на ночлег? Пардон, пардон, мадам! Сопровожу с удовольствием. Ах, какая милая избушка! Здесь остановитесь? Ах, очаровательно, шарман! Теперь в монастырь? Отлично, сэ бенефик! Идем в монастырь. Садик, теремки, всё так мило. Входим в церквушку. Ах, какие очаровательные росписи! Это и есть Дионисий? Что вы говорите! Не может быть! О, сэ магнифик!..
Главкульт. В сопоставлении с Рублёвым Дионисий сначала кажется суше и холоднее. Вместо рублёвской широты, округлости линий, теплоты красок здесь - детальность, кажущаяся сначала мелочностью, бледность, доходящая до анемичности, в общем - непривычно и потому "не то". Первый контакт с Дионисием прошёл почти равнодушно. Покинул храм довольно спокойно, уселся на скамейку в сенях около экскурсоводов, пытаюсь влезть в беседу. Никакой реакции. Кляну себя, что не надел бляху. Наконец, решаюсь спросить прямо, будет ли экскурсия. Девица экзальтированного вида, очевидно, именно та, которую рекомендовали мне в Кириллове, отвечает неприязненно: их будет сегодня семнадцать. Можно понять её: семнадцать экскурсий - это не для экскурсовода, а для проститутки. Выхожу растерянный; хорошо хоть московские девочки воспитаны и в извинениях не нуждаются. Но что делать с роковыми страстями Командора?
Вриосекс. Конечно, страсти Командора по моей части, но что я сейчас могу? Шишки, шишки, одна за другой... и колет, и зудит... Ещё молоко это знаменитое вологодское. Командор хлещут вёдрами и хоть бы хны, а я после одной кружки штаны не успеваю натягивать. Начфин грозит весь фталазол на меня одного списать. Ох, кажется, опять!.. Командор говорят, что у нас на двоих в среднем нормальный стул. Весёленькая математика... Где же тут туалет? Ох, не добегу... А бабами пусть кто хочет занимается, хоть Демагог, мне-то что? Мне на бюллетень надо. Или инвалидность оформить? Чёртовы брюки никак не расстёгиваются. А, кажется, уже всё равно...
ДОКТОРИЦУ БЫ МНЕ НЕРОЖАЛУЮ! ИМЕЛ БЫ Я И ПЕРЕДНЕЕ И ЗАДНЕЕ УДОВОЛЬСТВИЕ!..
Демагог. Вот дались Командору гейши! Впрочем, это даже пикантно: теловращения между двух огней! Правда, бегать много, но зато эффект каков! Ничего, ничего, сегодня какую-нибудь кашу мы всё-таки сварим! Бегу на автостанцию. Автобуса ещё нет. Жарко. Интересно, почему я должен стеречь здесь их величество с двумя фаворитками? У них блажь, а мне отдуваться. Ну, ладно, ладно, смеётся тот, кто сначала только хихикает. Смотрю: идут. На лице Командора блаженно-глупое выражение. Те две тащатся за ним, как овцы на заклание. Собственно фаворитка ещё омерзительнее, чем показалась вчера: грубые интонации, неподвижные глаза, жестокий и блудливый рот. Вторая - в шортах, не ноги - колонны текут вниз к земле; сплошной дорический ордер, как сказал бы доходяга Главкульт. |
