***

Как же скучно живут боги этого мира! – думал Зак, блаженно отдыхая после многочасовой постельной борьбы с неутомимой и изобретательной девушкой-галленте. Для них страстная горячая Кристина – всего лишь скучная переменная в базе данных с номером ID-что-нибудь-там. Как много прекрасных моментов они теряют, живя по созданным ими для этого мира строгим сухим лекалам, по которым космический фрегат не может находиться на поверхности спутника планеты, а взаимные чувства людей описываются лишь параметром лояльности между двумя безликими идентификаторами…

Вызов по внешней связи заставил Зака вздрогнуть. Судя по номеру, вызов шёл из расположенного поблизости больничного корпуса. Капитана поморщился – был уже глухой ночной час, ну кому он мог потребоваться в такое время? Разве что корабельный врач Сакаи Уш-Хаукер спешил сообщить об изменении в состоянии Элизы.

- Капитан, она пришла в себя! – в голосе Сакаи слышалась неподдельная радость.

Врач имел полное право гордиться собой – именно его мастерство не позволило искалеченной принцессе умереть.

- Девушка хочет видеть какого-то Зака Корви, это были её первые слова. Она говорит с большим трудом, едва можно понять. Но это имя она повторила несколько раз.

- Зак Корви – одно из моих имён. Скажи Элизе, что я уже лечу к вам. А ты, Сакаи, можешь загадывать любое желание – всё, что только может выполнить капсулир.

- Да зачем мне, капитан… - на том конце раздался приглушённый, но явно довольный смех.

Через пять минут капсулир в стерильном белом одноразовом полиэтиленовом халате поверх скафандра уже входил в хирургический бокс. Сидевший в «предбаннике» усталый минматарин встал при приближении капсулира и пожал протянутую капитаном руку. Глаза Сакаи ввалились от недосыпа, но светились радостью.

- Девушка в автоклаве вон за той дверью, - указал темнокожий врач. – Там стерильная атмосфера, и вход туда запрещён. Общаться с пациенткой можно по вот этому микрофону, изображение сейчас включат вот на этом мониторе, она тоже будет вас видеть на специальном экране.

Действительно большой монитор на стене засветился, показав картину прозрачной наполненной зелёного цвета жидкостью ванны. Внутри ванны скорее угадывалось, чем действительно виделось опутанное трубками и шлангами тело. Зак вглядывался в изображение, пытаясь понять общую картину, как вдруг из динамиков донёсся слабый, но вполне узнаваемый голос:

- Яу рада видеть тыу, Зак!

- Пока ты лечилась, я успел выучить твой родной язык, принцесса! – ответил ей капитан на амаррском.

- Неу надо. Яу так привыкайть говорьтить тыу кальдари. Неу хотеть по-другой.

- Как скажешь, Элиза, - капсулир послушно перешёл на родной язык. – Как твоё самочувствие?

- Тыу говорьить глюпый вопрос, - Заку показалось, что девушка попыталась засмеяться. – Яу совсьем кальека толькоу-толькоу не умьирать. Как яу мочь сомочьювствовать тыу считать?

Парень смутился. Тем временем тело на мониторе пошевелилось, рука (по крайней мере больше всего это было похоже на руку, но из-за обилия трубок, металлических проволочек и проводов с уверенностью сказать было трудно) протянулась в сторону камеры и притянуло тело поближе. Стала чётче видна голова девушки в прозрачной маске на всё лицо. Волосы принцессы оказались наголо обстрижены, а на шее в вены были вставлены катетеры.

- Ну как яу выглядеть? Ужасноу, да? – поинтересовалась Элиза, внимательно изучая реакцию Зака на экране.

- Главное, ты выжила, остальное неважно. Волосы отрастут заново, кости срастутся, швы затянутся. Будешь как новенькая! – проговорил Зак.

Наверное, произнёс эти слова он излишне весело, так как девушка сразу расстроилась.

- Нога двеу тожье отрастать? Внутрь всёу заживай-заживай? Сердце механьика вырастать новый? Не говорьить глюпость, яу не нужноу жалостьний неправда! Но этоу неважноу.