Зак лежал неподвижно и откровенно скучал. Очень хотелось нарушить запрет и активировать кибернетические вставки. Особенностью кибернетических имплантов была возможность прямой обработки компьютерной информации, в том числе с установленных прямо в теле датчиков – капсулир при желании мог видеть перед глазами карту местности, узнавать точное время, температуру окружающего воздуха и своего тела, знать частоту пульса и давление, а также считывать различные хранящиеся в блоке памяти данные – всевозможные константы, формулы, чертежи и тому подобное. Вот только пользоваться кибернетическими возможностями в момент создания клона крайне не рекомендовалось, так как это могло помешать работе медиков. Потому Зак послушно «притушил» все свои интерфейсы и просто лежал, дожидаясь окончания процедуры.

Без возможности смотреть на встроенные часы было неуютно, но по своим ощущениям Зак предположил, что прошло уже гораздо больше времени, чем требовалось обычно на подобную процедуру, а крышку автоклава всё не снимали. Затем он обратил внимание на суету ассистентов возле компьютерного центра, на взволнованно пробежавшего врача в белом халате, на всё большее количество медицинского персонала в комнате. Нетрудно было понять, что что-то пошло не так.

Наконец колпак с автоклава открыли, но вылезать ему так и не разрешили. Симпатичная девушка в белом стерильном костюме быстро перепроверила правильность подключения всех датчиков к телу Зака, и крышку опять закрыли. А через час парня поставили перед фактом – травма головы оказалась гораздо серьёзнее, чем виделась вначале. Повреждение тканей головного мозга сделало невозможным перенос сознания Зака в другое тело.

Курсант не сразу понял, что это означало. А когда до него дошло, то мир покачнулся перед глазами. Он больше не был бессмертным.

***

Бывший курсант отвлёкся от своих воспоминаний – он уже дошёл до большого шлюза, на котором стояла надпись «Центральная секция станции. Жилые помещения. Запрет на проведение автоматических погрузочных работ». Парень вдавил клавишу, открывая огромную многотонную дверь и проходя в шлюзовую камеру. Зашипел сжатый воздух, выравнивая давление. У Зака привычно заложило уши. Наконец дверь перед ним открылась, и молодой человек увидел невероятных размеров помещение – центральный зал космической станции Кисого-7.

Зак бывал здесь несколько раз с друзьями. Курсанты любили отмечать тут особо торжественные события вроде окончания курса или первого самостоятельного вылета в космос. В последний раз парень был здесь две месяца назад. Тогда он набрался смелости и в присутствии других курсантов пригласил Миюки Сумару, самую красивую девушку на потоке, провести с ним выходной день в зоне развлечений огромной орбитальной станции. Миюки сперва растерялась от такого неожиданного предложения, но потом прилюдно согласилась прийти на свидание. В результате Зак прождал её несколько часов, но девушка так и не пришла.

Зак не стал тогда упиваться с досады алкоголем, как поступил его однокурсник Гриз Вардес неделей раньше, когда та самая Миюки бросила его. И не стал искать выход в свободно продающихся в зоне развлечений станции стимуляторах и антидепрессантах, как отчисленный два года назад из Военной Академии курсант Ринко, психанувший из-за плохих оценок по пилотированию и нажравшийся наркотой до состояния комы. Зак знал, что по возвращению с неудачного свидания его будут ждать насмешки однокурсников, тем не менее он вернулся с гордо поднятой головой и не позволил себе ни единым словом выразить Миюки своё недовольство.