В итоге, я все же уснула, успокоив себя тем, что Алекс просто удрал, чтобы не соблазняться. Ведь принято считать, что секс на горе — плохая примета. Кто вообще так решил? Мне бы сейчас не помешало немного сбросить напряжение и заснуть, уткнувшись носом Алексу в грудь.

А пришлось дрыхнуть одной, видеть плохие сны. На самом деле плохие. И я не говорю про монстров или кровавых клоунов, преследующих в кошмарах. Мне снилось небо, ярко-синее и безмятежное. Искрящиеся от снега горы и цепочка альпинистов, идущих к вершине. Мы двигались медленно, экономя каждый шаг. Я чувствовала как разреженный воздух с трудом проходит в легкие, как сердце стучит отбойным молотком. Руки и ноги двигались так, точно я пыталась раздвинуть плотную воду.

А внутри рос страх. Рос, несмотря на отличную погоду. От него двигаться становилось еще тяжелее. Но я продолжала идти, а внутри визжала от страха. Но не могла издать ни звука, чтобы позвать кого-то из группы.

Впереди двигался Алекс, я видела перед собой его яркую куртку. И мне очень хотелось окликнуть его, чтобы предупредить.

А небо тем временем становилось все ярче, синева наливалась чем-то нехорошим. И постепенно становилось лиловым, тяжелым. Снег вдруг пошел крупными хлопьями, затем превратился в метель.

А дальше все вокруг превратилось в снежный ад. Я проснулась в тот момент, когда земля под ногами разошлась широкой щелью. В которую и упала с криком, заметив, что Алекса погребло под лавиной.

Сердце стучало как бешеное. Я сидела, завернувшись в спальник и учащенно дышала. Волосы промокли от пота, ртом я хватала прохладный воздух.

— Что за хре-е-ень!

"Белые" кошмары мне и раньше снились, но никогда они не были такими яркими и пронизывающими.

Глава двадцать четвертая

После кошмара больше заснуть не удалось, так что звон будильника я встретила одетой и готовой покорять вершину. Ну а сны… все легко объяснимо. Легкая ссора с Алексом наложилось на волнение перед началом подъема вот и все. К тому же еще недавно я психовала насчет ноги.

Сны — наше подсознание, их не стоит бояться. Тут надо думать, что с реальностью делать.

Для начала — выпить чай, позавтракать. Сил потребуется много. Я знала, что сегодня у нас марш-бросок до Северного седла, то есть до высоты семь тысяч метров. Там побудем денек и дальше. Довольно легкий отрезок пути, без сераков, без лавинной опасности, но со своими причудами. Да и разреженный воздух никто не отменял. Мне уже после шести тысяч метров движения даются с некоторым трудом.

В палатку деликатно поскреблись.

— Доброе утро. — это Чан заглянул с термосом и чашкой чая.

— Доброе. — я с наслаждение глотнула горячий напиток. — Я скоро приду в столовую. Как погода?

— Ветер почти стих, снег перестал идти. Но выше непогода продолжается.

— Выше это насколько?

— В третьем высотном снегом заметает.

Я тихо выругалась и тут же получила укоризненный взгляд Чана. Непалец покачал головой.

— Чего?

— Не стоит ругаться перед восхождением. Гора и так на что-то гневается.

Я тихо икнула и почему-то подумала про секс в отеле. Но, кажется, выражение лица у меня было таким красноречивым, что мои мысли угадал и Чан. Даже заулыбался, но не хитро, а так… по-доброму. Даже возмущаться не захотелось.

— Не беспокойтесь, Джулия. Алекс правильно сделал, что сейчас к вам не подходит. В базовом лагере заниматься сексом не к добру. Гора как ревнивая женщина, ей не нравится когда в ее присутствии любовь дарят другой.

Ик… трижды ик.

— Спасибо, Чан, после твоих слов я совсем проснулась.