Двадцать седьмой док оказался тридцатиметровым стальным деревом посреди скопища складов. На краю опущенного грузового люка сидел высокий мужчина в длинном плаще с пелериной и в шляпе с дерзко заломленным черным пером. Худощавое лицо с козлиной бородкой, в глазах — острый ум. Ошибиться было невозможно в любом из миров.

Шарлотта Вильерс улыбнулась:

— Этот дирижабль называется «Эвернесс»?

— Так и есть.

— Я ищу его хозяина.

Высокий мужчина с козлиной бородкой сдвинул шляпу на затылок.

— Вы уже нашли его, мэм. Майлз О'Рейли Лафайет Шарки, хозяин и капитан дирижабля «Эвернесс». 

СВЕТ!

Свет! Свет был вокруг, свет обнимал его, свет сиял сквозь него так интенсивно и долго, что ему начинало казаться, что свет отбелит органы внутри его тела. Запечатлен в свете. Стал светом.

Начальный свет. Тот, что сияет между галактиками. Как долго он здесь пробыл? Бессмысленный вопрос. Здесь не было времени. И пространства. Он был везде и нигде. Он был всем и ничем.

Затем свет раскололся, словно оконное стекло от удара бомбы, и на него обрушилась тьма. Он падал во тьму. И тьма была благом. Великая, мягкая, бесконечная тьма.

«Так вот на что похожа смерть!» подумал он.

Он жив?

Значит, жив.

Показатели жизненно важных функций в норме, первый министр. Разумеется, нет никакой уверенности, что там внутри.

«Я слышу вас! Я пытаюсь с вами заговорить. Слушайте! Вы меня слышите?»

Как долго он здесь пробыл?

Технически в состоянии Планка нет ни времени, ни пространства. Так что ваш вопрос лишен смысла.

Прошу вас, профессор, объяснитесь. Я не ученый.

Девять дней после кризиса. Мы ни в чем не уверены. Определенно не человек. Все, что у нас было, это слабый резонанс. Мы зацепились за него и выделили структуру. С тех пор мы пытались совместить ее с нашим миром.

Структуру... А откуда он?

Из другой Вселенной.

Из другой Вселенной. От ваших слов меня бросает в дрожь. Постойте, его губы движутся/

— Я слышу вас

Сестра, промойте ему глаза!

Мягкие влажные прикосновения к векам смыли засохшие корки.

Я первый министр Эсва Аариенсис с Объединенных островов. Вы находитесь в больнице.

Он открыл глаза. Закричал. Свет: настоящий свет. Он болезненно прищурился. Флуоресцентные лампы на потолке, лица смотрят на него сверху вниз. Мужчина в костюме с высоким воротом, хорошо одетая женщина, еще одна в белом монашеском одеянии. И снова свет: большое окно. Он попытался привстать на локтях, свет неудержимо влек к себе. Башни, небоскребы, шпили, сверкающее стекло, инверсионные следы летательных аппаратов, клочья высоких облаков, световые арки во всю ширину высокого голубого неба.

— Где я?

Вы на Земле.

— На Земле? А как быть с этим? — Он недоуменно повел рукой.

Выше небоскребов, аэропланов, облаков и таинственного движущегося света в небе висел еще один голубой мир, такой огромный, что ладонью не заслонить. Мир морей и зеленых лесов, желтых пустынь, белых снегов и гигантских облачных спиралей.

Тише, тише.

У вас шок.

Теперь вы в безопасности.

Как вас зовут..

Вы помните, как вас зовут?

— Меня зовут, — произнес он, все еще не в силах отвести глаз от нового мира в небесах, — Теджендра Сингх. 

ГЛОССАРИЙ ПАЛАРИ

аламо: влюблен, влюблена.

амрийя: персональная клятва или обет, которые невозможно нарушить (из цыганского языка).