– Ну что, Эви, как прошел прием у Сары?

– Прекрасно, – по своему обыкновению, ответила я. – Очень… м-м-м… – Я посмотрела на Роуз, состроившую мне рожицу, и расхохоталась. – Очень психотерапевтично!

Услышав это, Роуз тоже рассмеялась.

Мама поджала губы и исчезла в кухне.

– Ну что ж, славно. Пойду почитаю новости, пока ужин готовится, – сказал папа, ласково погладил меня по плечу и удалился в свой кабинет. Я плюхнулась на диван рядом с Роуз.

– Она это так не оставит, – сказала я и покосилась на экран, где по-прежнему танцевали полуобнаженные девушки – тощие, как воблы.

Я тут же пожалела, что за обедом полакомилась шоколадкой «Марс». Дурацкие клипы!

– Да, знаю. Так как все прошло?

– Мне запрещают это с тобой обсуждать. Слишком уж ты впечатлительная, – сказала я и ударила сестру по голове подушкой, взъерошив ей волосы.

Роуз ойкнула и дала мне сдачи:

– Тревожное расстройство – это вам не хламидиоз!

– Мадам, вы еще слишком юны, чтобы знать о хламидиозе!

– Мне уже двенадцать. И у меня есть интернет. А еще мальчишки в школе без конца дразнят друг друга хламидиозниками.

– Страшновато мне за ваше поколение.

– Да люди испокон веков переживают за молодежь.

– Какая же ты мудрая, малышка! Пожалуй, даже слишком.

И это была чистая правда. Я никогда особо не верила в мудрость младших сестричек – мне казалось, что это просто такой сюжетный штамп из инди-фильмов. А потом Роуз выросла, и мудрость хлынула из нее так же обильно, как текут сопли из носа в холодное время года.

– Пойду помирюсь с мамой, – сказала я, поднялась и потянулась.

– Ты ведь не сделала ничего плохого!

– Ох, Роуз, святая ты простота. В жизни все не так просто. Далеко не так просто. Да и потом, ты же сама знаешь, как она переживает.

Стоило мне пересечь порог кухни, как в нос ударил запах слегка подгоревших спагетти болоньезе.

– М-м-м, как аппетитно пахнет!

Мама энергично помешивала что-то в сковородке и даже не обернулась на мой голос.

– Эви, вскипяти, пожалуйста, воду для пасты! Господи, какой же густой у меня вышел соус! Как это исправить?

Я кинулась к чайнику:

– Добавь воды и не снимай крышку.

Мама последовала моему совету, но все равно продолжила звенеть и громыхать сковородкой. Внутри у меня все сжалось. Мамины кулинарные подвиги всегда сильно меня нервировали. Она страшно переживала из-за каждого блюда, точно всем им предстояло оказаться на рождественском столе. Куда проще было бы разогреть покупные рыбные палочки.

– Рановато папа сегодня вернулся, – заметила я.

– Ну… да… – пробормотала она, сняла крышку и уставилась на соус с нескрываемым ужасом. – Так как прошел прием?

– Да нормально. Как обычно, – ответила я и включила чайник.

– А что Сара задала на дом? Не хочешь рассказать?

Я пожала плечами, хотя понимала, что мама все равно на меня не смотрит.

– Да как всегда. Не поехать кукушкой.

Она резко повернулась. Капля соуса подлетела вверх и запачкала фартук. Я не стала ей на это указывать.

– Не говори так, когда Роуз рядом!

– Что?! Да она телевизор смотрит.