— Никаких «может»! Я плав! — сказал я и заглянул другу в глаза. — Клянись, что будешь лвать жилы и станешь лучшим.

— Да понял я…

— Клянись! — настаивал я, вцепившись в ворот его рубахи.

— Клянусь, — нехотя сказал он.

— В чём клянёшься?

— В том, что стану лучшим.

— Что ты там пищишь? Ничего не слышно! — Я толкнул Сергея в плечо и он скривился от боли.

— Я стану лучшим! Доволен⁈ — рявкнул он со злости.

— Вот тепель я доволен, — я расплылся в улыбке. — Топай спать. А я пока в душ схожу.

— Везёт тебе. А мне придётся спать потному, — вздохнул Сергей.

— Если бы ты сразу начал соплотивляться, то и не плишлось бы, — иронично ответил я, пожав плечами, и направился в душевую.

Благодаря Прохорову я порядком извалялся в грязи, да и наследил в коридоре. Завтра баба Маня — наша уборщица лет девяноста, работающая на полставки — будет меня отчитывать, но это будет завтра. А сегодня — смыть чёртову грязюку и уснуть. Поскорее уснуть.

Заходя в душевую, я заметил что с улицы вернулся Прохоров. Колени в грязи, на губах запеклась кровь, а в глазах кипит ярость. Рука инстинктивно потянулась к карману, в котором был клык болотника. Пусть только попробует напасть. Заметив меня, он оскалился и провёл большим пальцем по горлу.

У-у-у! Какой грозный. Я лишь улыбнулся и помахал ему рукой. Как только мана восстановится, он ничего не сможет мне сделать. Но, на всякий случай, я заскочил в кабинку и запер дверь. Включил тёплую воду и почувствовал, как мышцы начинают расслабляться. Благодать!

Входная дверь душевой скрипнула и одинокие шаги направились в мою сторону. С полочки душевых принадлежностей я схватил клык болотника и затаился. Около дверцы моей кабинки кто-то остановился и прошептал:

— Тебе лучше не ложиться спать, — это был Остап, в его голосе сквозила тревога.

Входная дверь скрипнула ещё раз, и в душевую ввалилась толпа ребят, наполнив помещение радостными воплями. Лучше не спать? Что он имеет ввиду? Всё ещё ломая над этим голову, я обтёрся полотенцем, забросил вещи в контейнер для грязного белья и направился в барак. День был слишком длинным и выжал меня, как лимон.

* * *

Три часа ночи. Барак.

В коридоре послышались тихие шаги. Четыре парня прошмыгнули в барак, держа в руках ножки от стула. На стульях Архаров не экономил, все до единого были дубовыми. Такие ножки могли стать грозным оружием в руках умелого бойца. Впрочем, даже неумёха сможет проломить такой голову своему противнику.

Из четвёрки выделялся парень, чей оскал сверкал в лунном свете. Им был Артём Прохоров. Он жестом указал своим подельникам занять позиции рядом с кроватью ненавистного новичка. Михаил накрылся одеялом с головой и даже не догадывался, что вот-вот умрёт.

Прохоров остановился у изголовья кровати с левой стороны, с правой стоял Остап, а двое других взялись за края одеяла, чтобы натянуть его как можно сильнее. Так Михаил не сможет никуда убежать и примет все удары до единого.

Четвёрка переглянулась, и Прохоров кивнул, отдав приказ на уничтожение. В воздух взметнулись две тени ножек от стула и со всего размаха опустились на голову спящего.