1 октября возле королевского дворца была проведена контрреволюционная манифестация, организованная преданными королю офицерами. Все это недвусмысленно говорило о том, что король решительно намерен разогнать Учредительное собрание и подавить вспыхнувшую революцию с помощью военной силы.

Осенью 1789 года в Париже резко ухудшилось положение с продовольствием, начался голод. Особенно чувствительным он был среди бедных горожан. Это привело к нарастанию недовольства среди широких плебейских масс и, главным образом, среди женщин, которым приходилось часами простаивать в бесконечных очередях за хлебом. Подливали масло в огонь еще и настойчивые слухи

о контрреволюционных приготовлениях королевского двора. Возмущение стало стихийно нарастать, и это привело к тому, что 5 октября огромные толпы народа, вооружившись чем попало, двинулись в Версаль. Этот поход иногда называют походом женщин из Парижа в Версаль. Народ окружил со всех сторон королевский дворец, а на рассвете 6 октября возмущенная толпа ворвалась в него. Королю ничего не оставалось делать как утвердить все решения Учредительного собрания, кроме этого, он по требованию народа переехал со всей своей семьей в Париж. Вслед за королем переехало в Париж и само Учредительное собрание, отныне его заседания проводились в самом городе.

Это очередное революционное выступление широких народных масс в Париже, как и во времена взятия Бастилии в июле месяце, сорвало контрреволюционные планы королевского двора и помешало феодальной аристократии разогнать Учредительное собрание.

После переезда в столицу государства король находился под постоянным бдительным надзором. Теперь он уже не мог открыто сопротивляться революционным преобразованиям в стране или тайно готовить подавление революции. В связи с этим Учредительное собрание получило возможность беспрепятственно продолжать свою работу, проводить и дальше всевозможные реформы.

Для того, чтобы ликвидировать финансовый кризис, а также сломить власть церкви, в ноябре 1789 года Учредительное собрание постановило конфисковать церковные земли, объявив их «национальным имуществом» и пустив их на продажу. Вместе с этим было принято постановление о выпуске так называемых ассигнатов — государственных денежных обязательств, стоимость которых обеспечивалась доходами от продажи церковных земель. Учредительное собрание предполагало ассигнатами оплатить государственный долг, но этим намерениям не суждено было сбыться — со временем ассигнаты превратились в обычные бумажные деньги.

В мае 1790 года Учредительное собрание узаконило порядок продажи «национальных имуществ» мелкими участками и в рассрочку. Покупатель обязан был вносить платежи в течение 12 лет. Но вскоре дробление земельных участков было отменено, а рассрочку сократили до 4 лет. Это привело к тому, что в подобных условиях лишь зажиточные крестьяне имели возможность приобретать церковные земли. Кроме того, в марте и мае 1790 года Учредительное собрание установило непомерно тяжелые условия выкупа крестьянами феодальных повинностей.

Это стало причиной открытого выступления крестьян против политики Учредительного собрания, которая теперь откровенно выражала интересы крупной буржуазии. Крестьяне вновь стали на путь борьбы. Осенью 1790 года начались крестьянские волнения, снова стали гореть усадьбы землевладельцев.

Во многих местах крестьяне нападали на замки и усадьбы, жгли архивные документы, чтобы уничтожить записи о долгах, прекращали платить феодальные повинности. Нередко крестьяне соседних деревень договаривались между собой о том, что «никто не должен уплачивать поземельного налога и что тот, кто уплатит таковой, будет повешен».

Теперь уже не король, а само Учредительное собрание вынуждено было направлять в провинции, охваченные мощным крестьянским движением, войска, национальную гвардию, а также чрезвычайных уполномоченных.