— И ты думаешь, этот сценарий верен? — спросила Шерон, когда клиолог закончил.

— Да. Антон тоже. — Он показал ей текст, пришедший вместе с распечатками. — А он совсем не дурак.

Она быстро прочитала комментарий и подметила:

— Он вот так прямо об этом не говорит.

Том ухмыльнулся:

— Я же говорю, что он не дурак.

— Судить об этом лучше предоставить тебе, я полагаю. Но я хотела бы знать, почему ты притянул сюда «пространство Нэги». Если решил пустить прахом свою репутацию, не мог бы ты не впутывать сюда мою?

Том нахмурился:

— Поверь мне, в этом есть смысл. Я уверен, эта теория четко объясняет все факты. А если это так… — Его голос прервался.

Если это так… Шерон почувствовала, как участилось биение ее сердца.

— Я приплел «пространство Нэги» в общую картину, поскольку ни Дитрих, ни кто-либо еще не описывают космический корабль.

— А могло быть наоборот? — заметила она. — Они понятия не имели о космических кораблях.

— Люди Средневековья не были глупы. В их время происходила самая настоящая техническая революция. Кулачковый вал, водяное колесо и механические часы… Они бы обозначили космический корабль как какого-нибудь рода транспортное средство, даже если бы назвали его колесницей Илии. Но нет. Дитрих, Иоахим и булла 1377 года — все указывают, что пришельцы «появились». Не так ли на днях ты описывала путешествия в гипокосмосе? Один-единственный шаг покрывает огромные расстояния. Неудивительно, что Дитрих так интересовался «сапогами-скороходами». И вот что имел в виду Иоганн, когда указывал на звезды и спрашивал, сможет ли когда-нибудь отыскать вновь путь домой. При путешествии таким образом он не имел понятия, с какой именно звезды прилетел.

— Появились. Ты слишком многое выводишь из одного-единственного глагола.

Он шлепнул ладонью по пачке отпечатанных листов.

— Однако он все связывает воедино. Принцип непротиворечивости, а не дедукция. Ни одной отдельно взятой логической цепочки не достаточно, чтобы поддержать вывод, но все воедино… Молитва, приписываемая Иоганну, говорит, что существует восемь тайных путей покинуть Землю. Сколько измерений в твоем «свернутом гипопространстве»?

— Восемь. — Слово вырвалось неохотно. Кровь стучала у нее в ушах. Что, если?

— А религиозный трактат, по косвенным данным приписываемый Дитриху, гласит: чтобы путешествовать к иным мирам, ты должен совершить путешествие внутрь. Ты говорила почти теми же самыми словами. Твоя геометрия двенадцати измерений превратилась в троицу Троиц. Автор упоминает о «временах и местах, которых мы не сможем узнать иначе — только заглянув внутрь самих себя».

— Но ведь это же религиозный трактат, не так ли? Я хочу сказать, под «другими мирами» подразумевались рай, ад и Земля, а «путешествие внутрь» означало раскрыть чью-либо душу.

— Ja, doch. Но эти идеи зафиксировали на бумаге только спустя семьдесят пять лет. Писцы записывали то, что слышали из третьих или четвертых уст, и толковали согласно привычной для них парадигме. На смену рационализму Средних веков приходит романтизм эпохи Возрождения. Кто знает, что сам Дитрих понял из объяснений Иоганна? Вот. — Он закрыл папку и передал всю кипу ей. — Прочти все от начала до конца, как это сделал Антон, и увидишь, есть ли в этом смысл.

Она посмотрела Тому прямо в глаза, принимая документы из его рук.