— Если они не знали правды о тебе, как же ты скрывала это от них? Ты же выглядишь не старше двадцати пяти лет.

Она просияла.

— Я справлялась.

— Серьёзно? — спросил он, облизывая каплю вишни с пальца. — Вы стареете?

— Перестаём стареть после двадцати. Но как только зарабатываем крылья, можем сами выбрать возраст. То же самое и с людьми на Небесах. Все выглядят на двадцать лет, если только не меняют внешность, чтобы поприветствовать родственника, перешедшего из мира смертных.

Желудок снова взбунтовался, и Дек отложил пирожок. Сейчас он отдал бы всё, что угодно, за глоток виски. Слишком много информации.

— И как же ты узнала правду? И что случилось с твоей семьёй?

— Ко мне пришла сестра Мемитим, когда мне стукнуло двадцать. Я училась в колледже и отлично проводила время. Я только начала ходить на свидания и собиралась когда-нибудь стать шеф-поваром… У меня было всё. Потом пришла Марисоль, и мне пришлось пойти с ней.

Деклан пришёл бы в восторг, узнав, что люди, которых он считал родителями, не родня ему вовсе, но Сюзанна, похоже, не обрадовалась этой новости.

— Ты ей сразу поверила?

— Ей не нужно было говорить ни слова, — сказала Сюзанна, сделав глоток газированной воды. — В момент, когда я её увидела, истина о том, кто я обрушилась на меня.

— Тебе было тяжело расстаться со своей жизнью и всеми, кого любила?

— Это было ужасно. — На её лицо легла тень печали. — Мне пришлось инсценировать исчезновение, чтобы семья поверила в мою смерть. Долгие годы я наблюдала, как они надеются, молятся и скорбят. Моя мать умерла, веря, что я когда-нибудь вернусь домой. — Она прерывисто вздохнула и расправила плечи. — Да, было нелегко, но, в конце концов, я поняла, что меня растили именно для этой цели. Небеса поручили мне защищать человечество, — закончила она, слабо защищаясь. — И помогло то, что я попала в новую семью.

Так же Дек относился к военным. Конечно, это жёсткая любовь, но после отсутствия любви как таковой, эта жёсткость значила для него всё. До смерти Гарета и момента, когда Дек ушёл в саморазрушительный запой, после чего последовало увольнение из ВВС.

Он тихо выругался, и Сюзанна протянула ему кусочек пирога с курицей.

— Держи. Съешь его, он поможет расслабиться.

— Почему? — Он с подозрением посмотрел на вилку. — В соусе полно успокоительных?

— Не-а. Там полно добрых, старомодных «ангел-эмо», как их называет Сайфер. — Она нетерпеливо взмахнула вилкой, и он откусил кусочек. — Во время готовки, мои эмоции переходят в еду. И когда я готовлю на кулинарном шоу, а люди у себя дома за просмотром моего шоу, их еда тоже наполняется эмоциями. Вот почему у моего шоу есть культ.

Деклан припомнил, как Сюзанна говорила, что, когда зрители будут готовить её блюда во время просмотра шоу, почувствуют эффект от еды. Он-то подумал, что это уловка, а выходит, что всё на самом деле.

— И ты потрясающе готовишь, — сказал он, и это чистая правда. Дек только что проглотил пирог, и чувство лёгкости разливалось по телу, как солнечный свет. — Сегодня, когда готовила обед мне и Стиву… что ты чувствовала?

Она округлила глаза.

— Мы только что занимались любовью, и я была счастлива. Ты не заметил?

«Занимались любовью». От этих слов он резко втянул воздух. Он не назвал бы то, что они делали «занятие любовью». У них был секс. Они трахались. В комнате, которую ангелы, скорее всего, использовали для пыток демонов.

Сюзанна заслуживает лучшего.