– Конечно-конечно, – заверил его Филипп, – не волнуйтесь.

Под сводчатым потолком столовой зазвенели шаги и голоса, бутылки и бокалы, стоявшие на столе, отбрасывали на скатерть яркие блики. Кирилл хотел выглянуть в окно, чтобы узнать, продолжается ли метель, но окна в этой части здания оказались странные, крошечные, формой похожие на капли. Бизнесмен решил, что архитектор то ли перемудрил, то ли попросту напился, когда готовил проект. Впрочем, Кирилл все-таки сумел рассмотреть, что снаружи по-прежнему снегопад.

– Прошу к столу! – гостеприимно улыбаясь, говорил хозяин дома. – Виктория, прошу… Нет, Илоночка, не сюда, это место Лизы. Ты тоже рядом со мной, не волнуйся… Антон Савельевич! Вы с другой стороны от Илоны Альбертовны. Надя! Дмитрий! Сюда, если вы не против… Максим Петрович! Это место для вас, а ваша спутница сядет рядом. Кстати, где она?

Вымыв руки, Ира поспешила обратно к гостям, но с непривычки заплутала в незнакомом доме и оказалась в незнакомой комнате, где пахло старостью, сквозь странное окно в форме капли была видна словно надкушенная, какая-то больная луна. Ира двинулась обратно, ориентируясь по голосам, которые доносились откуда-то совсем недалеко, но вместо столовой оказалась возле лестницы.

«Вот глупая!» – с досадой сказала себе Ира.

Она принадлежала к тем людям, которые не умеют ориентироваться даже по самой наглядной карте и способны заблудиться не то что в трех, а даже в двух соснах. Несколько мгновений Ира размышляла, что делать дальше. Логичнее всего найти кого-нибудь из прислуги и попросить показать путь к столовой, но Ире было стыдно признаться, что она не способна сама разобраться с десятком комнат. Неожиданно она услышала голоса и увидела: в нескольких метрах от входа на кухню стоит секретарь хозяина, тот самый блондин со шрамом, который не дал кровожадному спутнику писательницы прикончить Льва Подгорного. Напротив – шофер Макса. Ира сразу же заметила, что вид у него на редкость сконфуженный. Мужчины не видели девушку, которую скрывала широкая лестница (значит, никак нельзя сказать, будто бы Ира подслушивала). Просто они разговаривали, не понижая голосов, и беседа их показалась Ире настолько странной, что она подкралась поближе и даже затаила дыхание от любопытства.

– Я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь, – проговорил секретарь. И хотя там, в комнате, Ира сочла Олега Петровича симпатичным, сейчас он показался ей неприятным.

– А ты сам-то что тут делаешь, а? – вскинулся шофер. – Секретарь! Ты такой же секретарь, как я балерина! Кого хочешь обмануть, а?

– Не твое дело, – отрезал Олег Петрович, – но если будешь путаться у меня под ногами…

– Что тогда? Я шофер, ясно тебе? Всего лишь долбаный шофер! Потому что ты, между прочим, меня выжил!

– Никто тебя не выживал, ты сам виноват. О чем ты вообще тогда думал?

– А, ну да, ну да, верно. Легко быть чистеньким, да, Олег? Только вот не всегда можно быть правильным и одновременно правым. Может, я был не прав, что убил эту сволочь. Но я знаю одно: я поступил совершенно правильно!

– Толя!

– Ты меня не переубедишь!

«Боже мой, какой ужас, – мелькнуло в голове у Иры. – Надо срочно предупредить Макса! Его шофер – убийца! А этот второй, который знает про шофера, наверное, его сообщник! Кошмар, просто кошмар, никому доверять нельзя…»

Когда Ира вошла в столовую, Лиза сразу же обратила внимание, что у девушки встревоженный вид.

– Вы нашли то, что искали? – на всякий случай спросила дочь писателя.

– Да-да, – пробормотала Ира, ища глазами Макса, – все в порядке.