***

В Усолье Камское прибыли только в середине октября. Виктор смотрел на город, но не узнавал, да и не мог, если честно. В свое время, он прожил здесь совсем недолго, обретаясь большей частью на задворках речного порта. Там, у рыбачьей пристани, он и украл лодку, на которой пять лет назад уплыл искать счастья на реке Колва. Теперь вот вернулся, но уже не сам по себе, а под надзором чиновника Пермской пятины Ивана Ануфриева. Для начала мытарь сводил его в торговые ряды на Чердынском тракте, где помог купить, не переплачивая, пристойную одежду – брюки, льняную рубаху-косоворотку, свитер грубой вязки, бекешу темного сукна на сайгачьем меху и волчий малахай, - а затем направил в баню и к цирюльнику. Так что в уездную управу Виктор пришел, имея вполне пристойный вид. Это произвело приятное впечатление на чиновника, принявшего их с мытарем Ануфриевым, но, как бы то ни было, в Усолье несовершеннолетнему владетелю Филипповой Горы делать оказалось нечего. Не нашлось здесь для него подходящего по статусу интерната или гимназии с пансионом, и Виктора отправили дальше – на этот раз в Хлынов. Посадили на поезд, передав по телеграфу на станцию назначения имя и приметы пассажира, и «езжайте к лучшей жизни», господин Якунов. Но для него – учитывая, что дело происходило поздней осенью - не сыскалось подходящего места и в Хлынове. Все-таки голубая кровь как-никак, куда ни попадя не сунешь, и местные власти отправили Виктора еще дальше. Сначала в Вологду, затем в Кострому, а еще позже в Тверь, куда он добрался лишь в начале ноября. Однако не срослось и там, и Виктор уже всерьез задумался о том, чтобы «соскочить» и, послав всех служивых и чиновников далеко и надолго, отправиться в свободное плавание, тем более, что, пусть и небольшой, начальный капитал у него все-таки имелся, как, впрочем, и боевой револьвер, страху ради. Но тут ему неожиданно повезло, и ударяться в бега не пришлось.

В Твери по случаю находилась комиссия министерства Народного Просвещения, и Виктор попался на глаза ее председателю, - советнику министра Павлу Николаевичу Головнину, - который с удивлением обнаружил, что этот юный дворянин из далекой приуральской провинции, кроме родного русского, говорит и читает на двух иностранных языках, недурственно знает историю и географию и более чем хорошо разбирается в алгебре, геометрии, физике и химии. Это и решило судьбу Виктора Якунова, и он нежданно-негаданно оказался под опекой одного из самых влиятельных людей нынешнего министерства, с которым и прибыл в первых числах декабря в господин Великий Новгород – старую столицу республики Себерия.

Ни в прошлой своей жизни, ни, тем более, в нынешней, Виктор в Хольмгарде не бывал. Каким город был где-то там когда-то в будущем другой реальности, не знал, но сейчас, проезжая по улицам Новгорода в шикарном локомобиле статского советника Головнина, пришел к выводу, что прежняя столица республики представляет собой причудливую смесь русской и западноевропейской старины и западного модерна в стиле Петербурга, Лондона или Стокгольма конца девятнадцатого - начала двадцатого века. Старинные белокаменные церквушки и русские терема соседствовали с фахверковыми «залами гильдий» и «залами комиссионеров», напомнившими Виктору об Амстердаме и Стокгольме, краснокирпичными зданиями школ и больниц, помпезными, одетыми в гранит и мрамор дворцами, строгими – в лучших традициях классицизма - корпусами коллегий, банков и прочих сооружений общественного, правительственного или религиозного назначения. Большинство жилых домов, во всяком случае в центре города, были построены – на взгляд Виктора – в семнадцатом и восемнадцатом веке, хотя, наряду с по-настоящему древними, - вроде того же новгородского кремля, - встречались и более современные постройки.

- Нравится? – спросил его Головнин.