– Я назвала своё творение «Белоснежкой», потому что оно сделано из материала чистейшей белизны, какую только можно найти в природе, – пояснила Лукреция.

Жерар звонко отщёлкнул застёжки и распахнул дверцу кофра. Внутри на золотых плечиках висело шикарное белое платье тончайшей работы. От него по комнате расходилось сияние.

– Боже мой! – ахнула Руби, прижимая к алым губам пальцы с лакированными ногтями. – Это платье сделано из волшебной пыльцы!

Она шагнула вперёд и протянула руку, чтобы потрогать ткань.

– На самом деле оно сделано из жуков.

– Что?! – взвизгнула Руби, отдёргивая руку.

– Точнее, из жуков вида цифохилус. Они обитают в Азии. Тело этих жуков покрыто тончайшими чешуйками сложной структуры, отражающими и рассеивающими свет. Ни один из производимых людьми материалов не сравнится с ними по белизне.

Руби с ужасом уставилась на платье:

– Значит, оно сделано из каких-то букашек? Они мёртвые, да?

– Для достижения идеально белого цвета нужно, чтобы чешуйки одинаково отражали все цвета спектра, – продолжала Лукреция Каттэр. – В природе это очень редкое явление. Никто не додумался использовать эти идеально белые чешуйки для отделки платья, которое наденут на вручение кинопремии, где будет море света, прожекторов и фотовспышек. Такого просто никто и никогда не делал. – Она посмотрела актрисе в глаза. – Та, кто появится в этом платье, затмит всех! Она будет поистине ослепительной звездой.

Руби снова перевела взгляд на платье.

– Хочешь примерить? – шепнула ей на ухо Лукреция Каттэр. – Я скроила его специально на твою фигуру.

Актриса медленно кивнула:

– Ну-у… ладно.

Лукреция Каттэр подала Жерару знак вынуть платье из кофра и повесить на белую ширму, установленную у противоположной стены.

– Ступай переоденься за ширмой! А Жерар пока выдвинет зеркало.

Руби всё-таки смотрела на платье с опаской.

– Это просто букашки, так?

– Именно. – Лукреция Каттэр кивнула, заставляя себя улыбаться.

Руби нерешительно пересекла комнату и медленно зашла за ширму.

– Просто букашки, – повторила Лукреция.

– Ах!.. – вздохнула Руби, надевая платье через голову. – Ощущение невероятное!

Американка вышла из-за ширмы босиком, в сверкающем платье, и вежливая улыбка Лукреции превратилась в настоящую. Платье было великолепно! Скроено по фасону платья-чарльстон 1920-х, но вместо блёсток или бисера украшено крошечными белыми надкрыльями, сверкающими отражённым светом при каждом движении актрисы.

Жерар откинул дверцу кофра и боковые стенки – получилось трёхстворчатое зеркало, позволяющее рассмотреть себя со всех сторон. Руби повернулась спиной, надув губки и разглядывая себя через плечо.

– Да-а!!! – Она подпрыгнула от восторга. – Что-то неземное!

– Блистательная, как богиня! – сделала комплимент Лукреция.

– Ага! Точно, богиня! – Руби подбоченилась и чуть-чуть наклонилась к зеркалу, выставляя напоказ пышный бюст. – Я обязательно надену это платье! – Она передёрнула плечами, так что жуки приятно зашелестели. – Больше ни у кого такого не будет!

– Рядом с ним другие платья покажутся грязными тряпками, – сказала Лукреция Каттэр. – А когда ты пойдёшь по красной дорожке и фотографы защёлкают вспышками, чешуйки будут идеально отражать свет и ты засияешь, словно ангел.

– Лишь бы я выглядела лучше, чем Стелла Мэннинг!

Руби изящной походкой манекенщицы прошлась до зеркала и обратно.