Ивар встал и с хрустом потянулся.

— Кстати, как прошла кража фотонабора? Боги — такой свиненыш: отключил сотовый, и ни слуху от него, ни духу…

Никитин хитренько ухмыльнулся.

— Украли как в лучших дома Европы!

— Синий уже в курсе?

— Не знаю. Пока он никак не отреагировал.

В этот момент зазвенел факс, стоявший на леденцовской тумбочке. Спящая на ней кошка Килька вскочила и с удивлением уставилась на вылезающую из него полоску бумаги.

Это были новые рейтинги от Снежаны. Никитин взял скручивающийся рулон, просмотрел…

— Ив, слушай-ка… Кажется, мы обогнали Хоботова!!!

Это была суперновость. Значит, удалось! Значит, несмотря на все провалы и промахи, они смогли настоять на своем, и теперь согласно предварительным соцопросам Стольников вырвался вперед!

… Ивар буквально бурлил от радости, задирался к Никитину, что-то рассказывал ему, обещая большие премиальные по окончании кампании.

Спустя некоторое время в офис заявилась сладкая парочка — Боголюб с Леденцовой. И оба с блудливыми и довольными глазами.

— Нас не догонят! — радостно завопил Никитин, бросаясь к ним обниматься. — Мы сделали Синего!

Леденцова с Боги переглянулись.

— Что, кроме шуток?!

Ивар кивнул.

— Честное пионерское! Мы сделали их по всем…

Но он не успел договорить свою мысль. Входная дверь приоткрылась, и комнату вошел Вайпенгольд в сопровождении Любы.

— А вот, собственно и Алтаев, — сказал он, всем своим видом показывая, что не понимает, как такая привлекательная девушка может интересоваться таким недостойным типом. — Если вам что потребуется, вы знаете, где я сижу.

И ушел, сукин сын.

Ивар понял, что вполне способен совершить тяжкое преступление против жизни и здоровья человека.

Казалось, день начался просто отлично: в голове витали мысли о счастливом будущем, о том, как это здорово, что Кристина больше не работает на выборах и не является его врагом, о новых идеях для избирательной кампании… И тут — нате, пожалуйста! — Вайпенгольд приводит Любу. Убил бы мерзавца!

Ребята поздоровались с Любой и как-то очень быстро углубились в свою работу.

— Привет! — сказала она тихо и как бы извиняясь. — Я могу пройти?

На ней была полупрозрачная кофточка и коротенькая юбочка в красную клетку. Все очень миленько и наверное даже соблазнительно.

Ивар показал на свой кабинет.

— Проходи.

Он всеми силами старался сохранять спокойствие и невозмутимость.

Люба прикрыла за собой дверь. Села на краешек стула. Видимо, она не знала, как начать разговор…

— Что это? — спросила она, показывая глазами на перечень слоганов, написанных Иваром с утра.

— Так, агитационные материалы, — отмахнулся он.

— Месть за Хобота, — медленно прочитала Люба. — По-моему, этой «местью» расписаны все стены в этом городе. Ваша работа?

— Ну да…

— Понятненько… — вздохнула она. — Я ведь приехала попрощаться…

Ивар скрестил руки на груди.

— Хорошо.

Очевидно, Люба ждала, что он будет как-то высказывать свое мнение по этому поводу, но он молчал. Ощущение того, что им сделано что-то очень плохое и непоправимое вновь нахлынуло на Ивара. Впрочем, нет, он поступил абсолютно правильно: своим уходом он дал шанс на счастье и себе, и Любе. Но пока она все равно этого не поймет и не оценит. Вся ее жизнь поделилась на «до» и на «после», и ей было слишком больно.