— Ну, не знаю… — проворчала Танюша Петровна, скрестив руки на груди. — Если прессуха состоится завтра, мы уже ничего не сделаем.

Синий сердито посмотрел на нее.

— А надо сделать так, чтобы она не состоялась! Или, по крайней мере, отложилась на некоторое время. Тогда у нас будет возможность предпринять контрмеры. Если нам удастся это сделать, то уже завтра вечером мы по всем своим СМИ прокачаем информацию о том, что Елена врушка, что ее купили, что она таким образом мстит Хоботову за развод.

Танюша Петровна открыла свой блокнот.

— Так, давайте накидывать идеи, как мы можем сорвать пресс-конференцию. Может, нам свет отключить в здании, где все будет проходить?

Синий вновь покачал головой.

— Нет времени. А это бог весть сколько переговариваться надо.

— А если просто заплатить какому-нибудь электрику, чтобы он кабель перерезал?

— Не пойдет. Журналюги придут со своими диктофонами и камерами, а они все работают на аккумуляторах.

— Жаль! — вздохнула Танюша Петровна. — Еще можно подсыпать этой Елене пургену, чтобы она никуда не смогла пойти…

— А давайте разошлем фальшивые факсы, что пресс-конференция переносится на послезавтра? — предложила Кристина. — Кое-кто, разумеется, перезвонит в штаб к Стольникову, но часть журналистов точно купится на это!

— Записываю! — объявила Танюша Петровна. — Это я беру на свой отдел. Что еще?

— Может, позвонить и сказать, что в редакции заложена бомба? — задумчиво произнес Синий. — Хотя нет… Этим мы сыграем против себя: Алтаев скажет, что это мы специально подстроили, чтобы сорвать ему мероприятие. А нам надо так обставить дела, словно все произошло само по себе.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел личный секретарь Хоботова Андрюша.

— Вот, вам просили передать, — проговорил он, протягивая Синему листок бумаги.

Тот пробежался по нему глазами.

— Ага, вот и информация насчет Елены. У нее своя сеть бензоколонок в Захолмске (ей Михаил Борисович презентовал при разводе). Так вот пару недель назад на одной из них случилось какое-то ЧП со смертельным исходом… Думаю, ей пригрозили уголовным делом или еще чем-нибудь, ну она и согласилась выступить против бывшего супруга.

Стоило Андрюше уйти, как на пороге появился сам Хоботов.

— Ох и жара на улице! Привет! — поздоровался он, протягивая Синему руку. — Что тут у вас произошло? Только по быстренькому — у меня всего пять минут.

Синий указал ему на стул рядом с собой.

— Слушай, что у тебя за дела на бензозаправках в Захолмске?

Услышав это, Хоботов переменился в лице.

— Ты имеешь в виду Еленины АЗС?

— Именно.

Михаил Борисович отвел взгляд в сторону.

— Да я толком ничего не знаю. Ленка мне звонила и говорила, что у нее там какое-то убийство произошло или еще что… А в чем дело?

Синий описал ему ситуацию. Слушая его, Хоботов все больше и больше мрачнел.

— Ты думаешь, она может пойти на лжесвидетельство? — проговорил он.

— У меня абсолютно достоверная информация, — подтвердил тот. — Ты понимаешь, какая это будет бомба для нас, если Елена действительно начнет обвинять тебя во всяких смертных грехах?

— Да, конечно… Но…

— Поэтому мы можем спасти ситуацию только одним способом: Елену надо превентивно объявить лгуньей. Тогда, если она выступит против тебя, ее слова будут восприняты с недоверием. Но для этого нам нужен тайм-аут хотя бы в один день.