— Но что?! — воскликнула вконец озадаченная Кристина.

— Не знаю! Я пока сегодня в избиркоме сидел, все думал на эту тему. И вот зуб на холодец даю! — мы там кое-что откопаем. Запомни, девочка, когда слишком много совпадений — это уже не совпадения. Так что между Стольниковым и Елениной бензоколонкой должно быть связующее звено!

— Ладно, — проговорила Кристина недоумевающе. — Я попробую подумать…

— Ну и молодец, — сказал на прощание Синий. — Ладно, я пошел спать, а то эти чиновники из меня сегодня всю душу повытрясли. Созвонимся завтра, о'кей?

— О'кей… — отозвалась Кристина.

— Во, полюбуйся, что вытворяет твой друг! — сказала Леденцова и протянула Ивару лист бумаги, на котором мелким кружевным почерком Никитина было начертано:

Президенту Российской Федерации

Путину В. В.

От гражданина

Никитина М. М.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу выделить мне 150 миллионов долларов на обустройство России, которое я начну с самого себя.

Ивар осмотрел никитинское творение.

— Сильно написано. Надо на стенку приколоть в назидание потомкам.

Было уже поздно, все устали, но после знаменательной победы над Хоботовым ребятам хотелось веселья.

— А пойдемте шалить в какой-нибудь клуб? — высказал рацпредложение Боголюб. — А то Леденцовой завтра опять в ночное ехать вместе со Стольниковым. Так и не погуляем никогда.

— А ты знаешь, куда идти? — спросил Ивар.

— Понятия не имею, — отозвался Боги. — Но мы спросим у кого-нибудь, где здесь круче всего.

Однако оказалось, что спрашивать совершенно не у кого: все сотрудники отдела негатива уже разошлись, охранники ночными клубами не интересовались, а с позитивщиками никто не захотел общаться из классовой ненависти.

— Сейчас мы такси поймаем, и водила нам все расскажет! — не унимался Боголюб. — Собираемся и едем!

Ивар стал мысленно взвешивать все «за» и «против». «Против» было много — хронический недосып, далеко не идеальное положение вещей на работе, приезд Любы, неудача с Тарасевич… «За» было всего одно: очень уж хотелось забыть обо всем вышеперечисленном.

— Едем! — скомандовал он.

И негативщики тут же помчалась вниз ловить машину.

Поймать такси им так и не удалось, хотя Боги на всю улицу орал:

— Ловись, тачка, большая и маленькая!

Вместо этого рядом с тротуаром притормозила какая-то разбитая «копейка» канареечного цвета. За рулем сидел пожилой вертлявый мужичонка в тренировочном костюме.

— Куда надо, молодежь? — спросил он, высовываясь из окна.

— Вот мы с Никитиным хотим есть, — вступил Ивар в переговоры. — А Боголюб с Леденцовой хотят плясать. Где все это можно сделать?

Мужичок поскреб в затылке.

— Э-э… Ну, можно в «Лиру».

Народ переглянулся.

— По-моему, «Лирой» может называться только привокзальный бордель, подозрительно зашептала Леденцова.

— Думаешь? — оживился Боги. — Тогда поехали!

Втиснуться всем вместе в «копейку» оказалось почти что непосильной задачей. Никитин, как самый наглый, тут же уселся рядом с водителем и наотрез отказался кому-либо уступать свое место. Ивару, Леденцовой и Боголюбу пришлось размещаться на заднем сидении.

— Все, Боги сегодня пива не давать! — прокряхтела Леденцова, которую вжали в дверцу.