В небольших рамках настоящих очерков нельзя проследить все перипетии борьбы, закончившейся для индусов поражением.

Я лишь хотел установить и доказать следующее: во-первых, что виною восстания сипаев были сами англичане, их постоянные придирки, их нелепые проповеди, их религиозная нетерпимость и гнусное присвоение королевства Ауда, во-вторых, что ни один из полков сипаев не убивал ни своих офицеров, ни их семей и никого из резидентов, что, наоборот, с самого начала, англичане всюду, где сила была на их стороне, предавались убийствам и массовым казням, которых не требовали ни война, ни их собственная безопасность, что они убивали для того, чтобы убить, как дикое животное, которое при виде крови приходит в ярость.

Приведем еще один факт в честь этих бедных сипаев, на которых излилась вся ненависть англичан, причем не разбиралось, кто прав и кто виноват, принималось во внимание лишь одно: это полки той армии, которая подала сигнал к восстанию и которую надо терроризировать.

После взятия Коунпура и чтобы отомстить за тысячи пенджабских жертв, Нана-Сагиб отдал распоряжение расстреливать всех англичан, которых можно было захватить. Но 1-й пехотный туземный полк отказался исполнять этот приказ, говоря: «мы не убьем генерала Уэллера, который прославил наше имя и сын которого был нашим квартирмейстером, мы не хотим убивать и других англичан, посадите их лучше в тюрьму».

Нана-Сагиб был принужден передать исполнение своего приказа мусульманам. Всюду, даже на поле битвы, даже в пылу боя, даже после тридцати тысяч пенджабских трупов, сипаи отказывались посягать на своих бывших офицеров.

А знаете ли вы, чем отплатила Англия за великодушие 1-го полка?

Все люди этого полка были убиты до последнего, начальники были привязаны к пушечным жерлам или четвертованы, а простых сипаев вместе с их женами и детьми расстреляли картечью, утром, на восходе солнца, под стенами Коунпура, их собирали по шестьсот человек, раза четыре в неделю, на несчастных направляли жерлы пушек, и артиллеристы с запалами в руках ожидали сигнала. Капитан Максвелл ясным и твердым голосом отдает команду, проходит жуткая секунда, прерываемая лишь плачем детей на груди их матерей. И вот митральеза начинает свое ужасное дело, стреляют три, четыре, пять раз, пока все эти отцы, матери и грудные младенцы не превратятся в кровавую груду мертвых тел…

Европейская наука, дисциплина, усовершенствованное оружие и сплоченность командиров сломили индусов и затушили восстание.

20-го сентября 1857 года Дели, столица восставших, была взята англичанами.

Теперь остается сказать, как вели себя после победы победители.

Опять прибегаю к де Варрену.

«Наказания ужасны. В каждом городке, на каждом военном посту все одно и то же зрелище, казни без разбора, без остановки, без пощады. Не успеет охладеть одна партия трупов, как их снимают, чтобы заменить другими. Это какая-то вторая Варфоломеевская ночь. В Аллагабаде, Бенаресе, Динапуре виселицы становились вдоль дорог, и эти ужасные трофеи тянулись на целые километры… И если какая-нибудь менее ожесточенная душа сжаливалась над несчастными, если священник, судья, губернатор хотели спасти хоть по крайней мере невинных, то против этой доброй души поднимался страшный крик. Один генерал перенес серьезные опасности и потерял всю свою популярность из-за того, что хотел спасти несколько бедных сипаев, которые не только не восстали, но остались верными Англии. Лорд Каннинг за желание охранить честь своей страны, компрометируемой этой ужасной резней, беспримерной в истории народов, и за желание сохранить жизнь нескольким несчастным, был проклят своими, газеты его бранили, а высшие лица и министры лишили его своего доверия… Весь свет может воскликнуть с нами: позор Англии!»

Красные мундиры уничтожили всех жителей Дели, даже тех, которые и не думали о каком-либо восстании. Это была какая-то чудовищная бойня более чем пятисот тысяч жителей.