Нурвади подарила три дня своему возлюбленному и, обливаясь слезами, исчезла, молодая баядерка больше не вернулась, несмотря на все мольбы.

Но все-таки, пока мой друг был в Пондишери, она не забывала присылать ему ежегодно в день их первого свидания букет дивных цветов.

С тех пор прошло много лет, но и до сих пор он любит ее, и когда судьба сводит нас с ним в каком-нибудь из уголков земного шара, он говорит мне о Нурвади, и печальная улыбка не сходит с его уст…

Я знавал одного молодого офицера сипаев, который умер от любви к одной из этих неуловимых сильфид, явившейся к нему в один прекрасный вечер, в жемчугах и алмазах. Это была женщина редкой красоты, которую дает лишь страна южного солнца.

— Я видела тебя сегодня утром в твоей одежде, расшитой золотом, с саблей в руках, и ты был очень красив!..

Я почувствовала, как забилось мое сердце, я полюбила тебя тотчас же, как любишь красивый цветок. И вот я здесь.

— Какая мечта! Какой дивный сон!

И без ложного стыда молодая женщина сбросила к своим крошечным ножкам ту массу кисеи, которая делала ее похожей на облако.

На щиколотках ног и на руках обвивались золотые браслеты, унизанные огромными бриллиантами, рубиновые серьги в ушах стоили целое состояние, а в волосах были вложены такие жемчуга, которые вылавливаются на Цейлоне раз в десять лет… на шее у нее висело золотое тали, знак замужества. Она подарила молодому офицеру два дня, и не только он больше не видал ее, но даже и не мог узнать, кто она и как ее зовут.

Уходя, она оставила ему на память кольцо, потом оказалось, что его оценили в шестьдесят тысяч франков.

О, как он ее разыскивал, он безумно хотел ее видеть, любовь сжигала ему сердце, и мысль найти ее стала его мечтой. Кроме того, как француз и как офицер, он был возмущен при мысли о пышном подарке, который он принял, подумав, что это простая стекляшка, и который он хотел вернуть во что бы то ни стало, когда он узнал, что это такой ценный алмаз.

Как-то было мелькнула надежда.

На улице возле него прошла женщина под вуалью, какую носят мусульманки, и шепнула ему.

— Пусть франки удалит сегодня вечером своих слуг и не покидает дома.

Так же возвестила и раньше о себе прекрасная незнакомка.

В одиннадцать часов послышались легкие шаги, офицер бросается навстречу… Но каково было его разочарование при виде лишь служанки своей возлюбленной.

— Ама (госпожа) знает о твоих поисках, бесполезно искать, ты не увидишь ее никогда, — сказала ему айя (служанка), — если только муж ее узнает, что она была у тебя, то ее живою замуруют в одной из ниш его дворца, и я пришла просить тебя прекратить преследование.

— Я даю слово, — проговорил с усилием офицер, — но скажи своей госпоже, что я умираю от любви к ней.

— Надо жить, Ама тоже тебя любит, но она больше не может увидеть тебя.

— Передай ей это кольцо, которое она здесь оставила…

— Она не оставила, а подарила его тебе.

— Когда я его взял, я не знал, что оно такое дорогое.

— Ама просила передать тебе, что она желает, чтобы ты носил его, чтобы иметь что-нибудь на память от нее, потому что у нее от тебя есть нечто более дорогое.

— От меня?.. Я тебя не понимаю.

— Ама неделю тому назад стала матерью, у нее родился сын.

— Что говоришь ты?

— Я пришла, чтобы сообщить тебе эту новость… и сын этот твой… так как раджа был в то время у вице-короля Индии в Калькутте.