По нашей просьбе Шейк-эль-Молук, немного оправившись от испуга, конечно, благодаря нашему присутствию, подвел нас к тому месту, откуда его люди и он заметили этих каналий, еще метров за пятьсот от того места Шейк-эль-Молук начал трястись, точно в лихорадке, мы, сколько могли, успокоили беднягу, и, наконец, раздвинув кусты, он прошептал, затаив дыхание:

— Смотрите!

Никогда не забыть мне той странной картины, которая явилась нашим глазам. В конце той дорожки, по которой мы шли, приблизительно метрах в трехстах, расположилась под тамариндами небольшая группа туземцев тугов, они воздавали последние почести одному из своих, труп которого, по браманическим обычаям, был предан огню.

Позы присутствовавших, живописность их костюмов, игра пламени на листьях деревьев и сама сцена, полная дикой поэзии, вряд ли когда изгладятся из моей памяти.

Долго мы смотрели на эту картину, мне хотелось запомнить ее в подробности, чтобы потом зарисовать в своем альбоме.

На заре туги заметили нас и тотчас же разбежались, бросив наполовину обуглившиеся останки своего товарища на растерзание шакалам и хищным птицам…

Наступил день, но ни один из загонщиков не вернулся.

Редкий случай для индуса, бывшего лишь недавно у меня на службе: Дази-Пал, или маленький паж, танцующий перед своим господином, не бросил нас.

— Где твои люди? — спросил я с комической серьезностью бедного Шейк-эль-Молука.

— Теперь они без передышки бегут в Секондару! — отвечал сконфуженным тоном бедный малый.

Экскурсия наша пропала, и начинать ее сызнова не было времени.

Шейк-эль-Молук был изуродован тигром и с готовностью шел на новую борьбу с ним, но он дрожал перед горстью бандитов, а эти знаменитые туги бегут врассыпную перед карабином европейца.

Нам оставалось вернуться в Агру, где мы и были к вечеру.

На другой день, подав фуру и быков и заплатив жалованье Дази-Палу, мы сели на поезд и через три дня были уже опять в Чандернагоре.

Разбирая свои очерки и записки о далеком путешествии в священный Бенарес, я нашел заметки о моем разговоре с раджою Пейхвы накануне моего отъезда в Коунпур, и мои воспоминания перенеслись к тому тихому вечеру, когда, вернувшись из гарема раджи, мы сели с ним у края террасы, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться серебристой лентой Ганга, мирно катившего свои тихие воды.

Раш-Кондар, показав мне портреты русского императора Павла I и Наполеона I, сказал, что он унаследовал их от отца, который сообщил ему, что это два европейских правителя, от которых зависело изгнание англичан, и при этом показал мне интересный документ, говоря, что подлинник его хранится в России. Это был проект соединенного похода в Индию русских и французских войск в 1801 году. Не знаю, сохранились ли следы этого проекта в архивах Франции. Я переписал этот любопытный документ и ниже привожу его полностью.

Цель похода

Государства, которые должны принять участие в походе

Немецкий император должен разрешить французским войскам проход через свое государство и облегчить им спуск вниз по Дунаю до его впадения в Черное море.

О доставке из Астрахани в Астрабад русской армии в тридцать пять тысяч человек.

Эта армия будет посажена на суда и по Каспийскому морю переправлена в Астрабад, где и будет ожидать прибытия французской армии.

Астрабад будет главной квартирой союзной армии, там будут устроены провиантские, вещевые и оружейные склады, он будет центром сношений между Индостаном, Францией и Россией.

Путь, которого будет держаться французская армия от Дуная до берегов Инда

Прибыв туда, войско пересядет на транспортные суда, которые доставит Россия, переплывет Черное и Азовское моря и высадится в Таганроге.