«Если я сейчас кончу, — в отчаянии думал я, — то никогда себе этого не прощу».

Я приподнялся, схватил ее за волосы и попытался оторвать от себя, но она снова сжала мне яйца. Ее зубы вонзились в мой член, как будто она собиралась его откусить. Я закричал, отпустил ее волосы, упал на спину. Ее голова беспощадно прыгала вверх-вниз. Я подумал, что нас, наверное, слышит весь дом — как она мне отсасывает.

— НЕТ! — закричал я.

Она настойчиво продолжала. С какой-то нечеловеческой яростью. Я уже понял, что сейчас кончу. По всем ощущениям это было похоже на то, как будто кто-то высасывал внутренности у пойманной в ловушку змеи. Ярость Марты граничила с безумием. Она проглотила мою сперму — буквально всосала ее в себя.

И все равно продолжала меня терзать.

— Марта! Хватит! Уже все!

Но она и не думала прекращать. Она словно превратилась в огромный, ненасытный, всепоглощающий рот. Она все сосала, сосала, сосала.

— НЕТ! — закричал я опять…

На этот раз она выпила мою сперму, как ванильный коктейль, через соломинку. Я лежал совершенно без сил. Она поднялась, начала одеваться. При этом она напевала.

Когда девочка из Нью-Йорка

Говорит тебе «спокойной ночи»,

Это значит, что скоро утро.

Спокойной ночи, мой сладкий,

Уже скоро утро.

Спокойной ночи, мой сладкий,

Молочник уже разнес молоко…

Я кое-как поднялся, держась за растерзанную промежность. Нашел бумажник, достал пятерку, отдал ее Марте. Она взяла деньги, спрятала их между сисек, потом игриво схватила меня за яйца, легонечко сжала, отпустила и вышла за дверь, пританцовывая на ходу.

Глава 17

Я проработал в том месте достаточно долго, чтобы скопить на билет на автобус в какой-нибудь другой город плюс чуток долларов на первое время, пока не устроюсь куда-то еще. Я уволился с прежней работы, развернул карту США, посмотрел на нее и решил, что Нью-Йорк — это как раз то, что надо.

В автобус я взял пять пинт виски. Когда кто-то садился рядом и заводил разговор, я открывал чемодан, доставал бутылку и делал неслабый глоток. Так я доехал до места.

Автовокзал в Нью-Йорке находился поблизости от Таймс-сквер. Я вышел на улицу со своим чемоданом. Был уже вечер. Люди валили толпами из метро. Как насекомые, безликие, сумасшедшие, они надвигались на меня — теснились вокруг, толкали меня и друг друга — с каким-то маниакальным упорством. Они были повсюду, они издавали кошмарные звуки.

Я встал под козырьком подъезда какого-то дома и прикончил последнюю пинту.

Потом пошел дальше, пробираясь сквозь плотную толпу, и в конечном итоге нашел объявление о сдаче комнат на Третьей авеню. Я позвонил, мне открыла хозяйка. Пожилая еврейка.

— Мне нужна комната, — сказал я.

— Прежде всего тебе нужен приличный костюм, мальчик мой.

— Денег нет на костюм.

— Это очень хороший костюм, и практически задаром. У моего мужа свое ателье. Это тут рядом, через дорогу. Пойдем, я тебе покажу.

Я заплатил за комнату, отнес наверх чемодан. Потом мы с хозяйкой пошли в ателье через дорогу.

— Герман, покажи мальчику костюм.

— Да, костюм замечательный. — Герман достал костюм.