– А бинокль зачем? – удивился Митя.

– Мало ли… пригодится!

– Вообще-то да! Ладно, тогда я побежал, боюсь ее упустить!

– Конечно, беги!

– Пока! Ты только не забывай про вторую трубку! – напомнил мне Митя.

– Еще чего! – оскорбилась я. – Пока!

Дома мама сообщила мне, что через две недели уезжает с театром на гастроли.

– Опять на все лето? – вздохнула я.

– Да нет, в этот раз только на месяц! А потом буду целый месяц жить с тобой на даче.

– Да, как же! То съемки у тебя, то концерты. Если за весь отпуск в общей сложности проживешь неделю на даче, это хорошо!

– Ну что же делать, Аська, профессия требует…

– Тогда не обещай зря!

– Слушаюсь!

Уж такая у нас семья, редко мы бываем все в сборе. Папа по полгода в плавании, дедушка постоянно на гастролях – он у меня знаменитый оперный певец. А мама с утра до ночи в театре, а иногда еще на съемках, и только тетя Липа всегда со мной.

Вдруг зазвонил телефон. Я взяла трубку. Митя.

– Ась, он только что звонил!

– И что?

– Я по параллельному аппарату подслушал! Надо срочно собраться! Звони Матильде!

– А где соберемся-то? У тебя?

– Нет, мои все дома.

– Тогда давай у меня, мама сейчас уходит, а тетя Липа на дачу поехала.

– Отлично, значит, через полчаса у тебя!

Я позвонила Матильде.

– Мотька, скорей подваливай!

– А что случилось?

– Митька подслушал разговор Ириши с этим типом.

– Где?

– По телефону, по параллельному аппарату!

– Молодец! Здорово, опять «Квартету» работка есть!

– Приходи скорей!

– Сейчас буду!

Когда мы все собрались, Митя вынул из кармана какие-то листки.

– Что это у тебя? – осведомился Костя. – Никак конспекты?

– Что-то вроде. Я сразу записал разговор, чтобы не упустить никаких деталей. Так вот, мы уже кончали завтракать, когда позвонил телефон. Трубку взяла мама и тут же передала Ирише. Та побелела, а я бросился в спальню, ко второму аппарату. Слышу, тот самый тип. «Иришенька, – говорит, – нехорошо так поступать». Ирка, бедняга, только сопит в трубку. «Ты не считаешь, что нам надо откровенно поговорить?» – «О чем?» – мертвым голосом спрашивает Ирка. «О жизни, о смерти!» Тут у меня у самого сердце в пятки ушло. Я только потом сообразил, что это цитата.

– Какая? Откуда? – спросила Мотька.

– Я читал, что Пастернак так Сталину ответил, когда тот спросил, о чем поэт хочет с ним поговорить.

– Необязательно, – заметила я.

– Что? – удивился Митя.

– Необязательно это цитата, так любой может ответить. – О чем говорить? О жизни и смерти. Ты небось уже решил, что этот тип невесть какой интеллигент.

– Не исключено, кстати сказать! Голос и манера у него вполне интеллигентные! По-твоему, интеллигент не может быть шантажистом?

– Настоящий интеллигент – нет. А если он шантажист, то уже не интеллигент, а просто образованный мерзавец!

– Верно! – поддержал меня Костя. – Моя мама тоже всегда так говорит.

– Да ладно вам! Развели тут дискуссию! – вмешалась Мотька. – Давай, Митяй, рассказывай дальше!

– Ирка все молчит.