– Зато свежее яблочко двадцати с небольшим годков… – протянула Косарь. – Слышала анекдот? Объявление в газете: «Меняю одну жену пятидесяти лет на двух по двадцать пять».

– От хорошей супруги муж не убежит, – вздохнула я.

– Полагаешь? – скривилась Нина.

– Любовь в браке постепенно переходит в дружбу и становится от этого только крепче, – выдала я свою теорию. – Если ты всю жизнь старалась для семьи и мужа, то…

– …то, когда превратишься в тетку второй свежести, – перебила меня Нина, – станешь увядшим с одного бока бутоном, нежный муженек тебя бросит, убежит к той, у которой грудь похожа на теннисные мячики. И потаскун даже не вспомнит о том, что твой бюст превратился в уши спаниеля после того, как ты вскормила ваших общих детей. Прекрати, Лампада, все парни ходят налево, мне ни разу еще не встретился непорочный экземпляр, просто некоторые мужики очень ловкие, их так просто не поймать. Ты долго бегала за Краминовым?

– Пары дней хватило. Он совершенно не скрывался, – пожала я плечами. – Утром уезжал на работу – у Павла большое процветающее предприятие по ремонту квартир. Естественно, есть головной офис, куда приходят заказчики и мастера, склад, где хранятся всякие стройматериалы, но работать с людьми трудно, постоянно возникают трения, в особенности когда речь идет об обновлении жилплощади…

– Знаю, проходила, – опять перебила меня Нина. – Есть люди, есть очень плохие люди, а есть строители, гады и обманщики!

Очевидно, Косарь были свойственны резкие, безапелляционные суждения. Чего‑чего, а корректности в ней не было и капли. А в наш век от человека требуется обтекаемо говорить о малоприятных вещах. Уборщица теперь в штатном расписании называется «мастер аппарата по очистке помещения». Под аппаратом подразумеваются швабра или ведро с тряпкой. Скандал во время совещания, откровенная стычка с применением кулаков, определяется как «бурная дискуссия по острому вопросу», неуемное обжорство – «булимия», а полное отсутствие вкуса в одежде и косметике – «смелое решение». Думаю, Нине, с ее манерой называть вещи своими именами, приходится нелегко.

– Каждый день в разное время, – продолжала я, – Краминов выезжал на объекты. К слову сказать, его фирма старалась работать в основном с новыми квартирами, вторичное жилье ремонтировать сложнее – старые трубы, злые соседи… Поэтому у Павла полно заказчиков, которые приобрели жилплощадь в Куркине, Одинцове, Тушине, Красногорске. Понимаешь?

– Ну я не первый день замужем! – фыркнула Нина. – Идеальные условия для неверного мужа. Сказал в офисе, что поехал инспектировать отделочные работы, а сам рванул с девицей веселиться. Мобильный, естественно, он отключал, а на вопрос жены: «Милый, почему у тебя телефон не отвечает?» – с благородным негодованием восклицал: «Любимая, ты же в курсе! Я с утра до ночи на объектах, сегодня мотался в Одинцово, а там не везде связь работает. Даже в Москве случаются «дыры», чего уж ждать от области».

– Примерно так все и выглядело, – кивнула я. – Добыть откровенные снимки оказалось очень легко.

– Че, прямо за делом их сняла? – захихикала Нина. – Сейчас, говорят, есть шикарная оптика. Люди занавески закроют, рулонки опустят, а все равно сфоткать можно инфракрасными или ультрафиолетовыми камерами. Если честно, я в технике не секу.

– Мне подобные прибамбасы не по карману, – усмехнулась я, – хоть и наслышана о разных штучках типа крохотных микрофонов‑пулек.