— Мама, твоя стрижка — обалдеть, — мгновенно восхитилась Тамарка. — Но похудела я всего на три килограмма. Утром взвешивалась.

— С тех пор похудела еще, — заверила я ее. — Однако, выходит, не так уж и долго я на карнизе стояла. Максимум час.

— Вряд ли, Мама, столько и мне не выстоять. Но как ты в тот дом попала? Ладно, в дом, как попала на карниз? Не с крыши же лезла на него, если не врешь, что нет там знакомых.

— Тома, посуди сама, если бы я залезла на карниз из окна чьей-то квартиры, стали бы менты мне вопросы задавать?

— Вряд ли. И куда бы хозяева смотрели? Кстати, в доме нет балконов. Совсем. У какого хозяина сердце не дрогнет, если гость попытается выйти не через дверь, а через окно? Лично я бригаду бы вызвала. Кстати, как у тебя с «крышей»? В твоих глазах, Мама, присутствует сумасшедший огонь. Клянусь.

И Тамарка совершенно безумным взглядом уставилась в мои глаза. Я разозлилась.

— А что еще в них может присутствовать после пребывания на карнизе? Я абсолютно нормальна. Если не считать насморка, подцепленного там, я совершенно здорова.

Тамарка возразила:

— Но согласись, Мама, это странно, что ты не помнишь, как попала на карниз.

— Если бы только это, — удручилась я. — Я даже не помню, как вышла от Кольки Косого.

— Мама, — рассердилась Тамарка. — Не называй его Колькой Косым. Он и мой стилист. Ведешь себя как деревня, это бьет по моему престижу.

— Ха! Стилист, что же, не может быть Колькой Косым?

— Но у него уже нет косоглазия.

— Но его так с детства называют, и пусть скажет спасибо, что теперь, когда он научился стричь с людей баксы, его так только за глаза зовут. Все, кроме Маруси. Маруся не меняет привычек. Впрочем, я не мелочная. Раз просишь, ладно, стилист, так стилист. Так вот, я совсем не помню, как вышла от этого косого стилиста! Надо звонить Марусе.

— Зачем? — испугалась Тамарка.

— Может, она помнит? Кстати, что сказала Роза?

— Роза сказала, что ты осталась у Кольки Косого… Тьфу на тебя, Мама! — психанула Тамарка. — Ты невозможная! Уже и меня заразила! Роза сказала, что оставила тебя у стилиста, а сама поспешила за Пупсом. Она очень опасалась, что Пупс, растяпа, к новому костюму не тот галстук напялит, а я снова начну его высмеивать при всех гостях.

— Могла бы когда-нибудь и промолчать, — осудила я Тамарку. — Значит, Роза оставила меня у Косого… А Марусю?

— Про Маруську Роза не говорила.

— Звоню Марусе.

— Только не в моем присутствии, — запротестовала Тамарка. — И что за нездоровое любопытство? Какая разница, куда ты пошла, если итог очевиден — карниз. Мы уже приехали. Мама, не упрямься, сейчас поздравишь Даню, потом мы его потеряем и по полной программе: банька уже растоплена, шашлычки жарятся, мальчики заждались…

— Чиста и непорочна! — гневно заверила я.

— Да-аа, — согласилась Тамарка, — последнее замужество сильно тебя испортило.

— Маруся, я точно ушла от Кольки одна? — все эти два часа пытала я подругу.

— Старушка, конечно, сначала — Роза, потом ты с этой своей стрижкой. Вы очень спешили к Тамарке, бросили меня у Косого, теперь полюбуйся, что он со мной сделал. «Новый имидж, новый имидж», — передразнила она стилиста. — Теперь я понимаю, старушка, почему ты, хитрая, доверила ему только свой лысый парик.