|
Но что я получу от такой перемены? Да ничего особенного. Перееду сюда, в эту крошечную квартирку, из банка увольняться и не подумаю, поскольку моя зарплата придется как нельзя кстати. Все это мне знакомо. Я буду работать, и деньги станут уходить на житье, на ремонт квартиры, на лекарства для свекрови… Что же это получается? Свою родную маму я променяю на свекровь, а Тинку на чужого мужика? Кстати, я уже говорила, что мама-то как раз человек абсолютно нетребовательный, всем довольна, лишь бы телевизор не ломался. А Тинка хоть и вредная, но она моя родная племянница… И что же это такое — здоровый мужик, умный, образованный, не урод, не калека, а не может заработать на мало-мальски сносную жизнь для себя и старухи матери? У меня вон на шее четверо сидело — и то таких занавесок не было! Точь-в-точь как моя сестрица — и то ей на работе не так, и это, и начальство придирается! Может, это какая-то особенная болезнь, и передается она половым путем? Ой, тогда мне отсюда срочно надо бежать, пока до постели дело не дошло!
Вот именно. Что я все рассуждаю о деньгах да о занавесках, когда самое главное — я Сашу больше не люблю. Вот не нравится он мне ни капельки! Нет. Саша явно не мой случай. Может, попробовать закрутить роман с майором Синицыным? Едва наутро я открыла дверь пока еще своего кабинета, услышала по телефону голос Лидии Петровны: — Евгения Николаевна, срочно зайдите к Антону Степановичу! Ага, подписал мое заявление и жаждет пожелать мне успехов в работе, только не в его банке. Я причесалась, подкрасила губы и отправилась на четвертый этаж. — Пройдите в кабинет! — пригласила Лидия нейтральным голосом. Антон Степанович сидел за своим огромным письменным столом и просматривал какие-то бумаги. Он поднял голову на скрип двери, и лицо его осветилось улыбкой: — А, Женя! Молодец, что зашла! Сегодня ничто не напоминало в этом чисто выбритом и аккуратно одетом деловом человеке ту жалкую личность, что пряталась у меня в шкафу. Все было забыто, как дурной сон. И только я открыла рот, чтобы напомнить, что это он сам меня вызвал, Карабас выскочил из-за стола и подбежал ко мне. — Ты извини, что никак не мог найти время с тобой поговорить… — бормотал он, — столько дел навалилось… Я разговаривал с Заведонским… в банке нужна полная реорганизация… впрочем, тебе, наверное, это неинтересно. «Да уж, — подумала я, — реорганизовываться они будут без меня». — Вот хотел же поговорить с тобой после работы, в спокойном месте, — огорчился Карабас, — а то тут… Лидия Петровна, меня ни для кого нет! — рявкнул он в переговорник, потом потер лицо, усадил меня в кресло для посетителей и забегал по кабинету. — Антон Степанович! — Я начала терять терпение. — Да не перебивай ты! — крикнул он. — И так едва решился! В общем, так. Ты в банке больше работать не будешь! Я и так это знала, но что-то подсказало мне промолчать. — Твое место я отдал Ничипоренко — хороший парень, толковый работник… — Я согласна с вашим мнением… но… — Никаких «но»! — закричал Антон. — Дай сказать! Ты не будешь больше работать, потому что выходишь за меня замуж! — Что-о? — Хорошо, что я сидела в кресле, а то можно и на пол свалиться от такой новости. — Не перебивай! — Антон замахал руками. — Я и так сколько времени потерял, Лидия еще в прошлый Новый год мне сказала. А я все грелся от этой мысли — вот, мол, девочка, молодая, умница, меня любит, как хорошо! И не спешил. |
