Когда все отсмеялись и успокоились, к Антону подсел Самурай.

- Что-то ты не очень сегодня напрягался, - тихо, чтоб никто не слышал, сказал он. - Специально, что ли, старался товар не попортить?

- Когда мне было товар портить? - возразил

Антон. - Ты впереди шел, после тебя ничего целого не оставалось. А я, между прочим, напрягался будь здоров! Сам разве не видел?

Самурай промолчал, смерив Антона медленным, напряженным взглядом.

- Всем лихо было, - сказал он. - И все успевали громить прилавки. Кроме тебя. Я понимаю, что мы сегодня, может, хреновыми делами занимались и что тебе неохота своих же братанов-торгашей долбить, но ты же с нами пошел! А если настоящее дело будет - тоже за другими спрячешься?

- Думаешь, я сегодня испугался?! - вскинулся Антон.

- Да нет... Просто добренький ты слишком. Учись бить по-настоящему! А то на тебя надежды никакой...

Самурай криво усмехнулся и отошел к Гоблину проверить бинты.

Антон почувствовал, что его оскорбили до самой глубины души. Только что он прикрывал Самураю спину, принимал на себя все удары и пинки, которые предназначались ему, и этот же самый Самурай обвиняет его в том, что "не очень напрягался"! После таких слов Антон засомневался, стоит ли теперь вообще верить ему и уважать его мнение.

Машина остановилась на узкой пустынной дороге за городом. Все высыпали из кузова размять ноги и глотнуть свежего воздуха.

Из кабины появился Сергеев, почесывая спину своей тросточкой, оказалось, он сидел рядом с водителем.

- Генерал доволен, ребята, - сказал он, не выказывая, впрочем, никакой радости. - Он смотрел прямую телетрансляцию с рынка и видел все от начала и до конца. Я только что разговаривал по телефону с его референтом, и он говорит, что старик даже помолодел от удовольствия. Молодцы, одним словом...

- Ну так! - гордо воскликнул Сержант.

- Все целы?

- Практически, да, - ответил Самурай.

- Ну, тогда заедем на базу в медпункт, а потом на гулянку. Или хотите сначала отдохнуть?

- Какой еще отдых! - простонал Гоблин. - Сейчас заклеим шишки - и вперед, на новые подвиги!

- Как хотите, - усмехнулся Сергеев, садясь в машину.

x x x

В лагере их встречала только Анна. Она с любопытством посмотрела, как потрепанная, но бодрая команда выгружается из машины, и ушла куда-то. В медпункте уже ждал врач - высокий костистый мужик с простым грубоватым лицом. В первую очередь он занялся, конечно, Гоблином. У того был расквашен нос, рассечена кожа на голове и повреждена, несмотря на защитный панцирь, пара ребер. Врач посоветовал ему отлежаться, но Гоблин и слышать об этом не хотел. Глаза у него бегали, как у голодного хорька в предвкушении кормежки. Да и все остальные находились во власти какого-то сладкого предчувствия.

Антон дожидался своей очереди на улице, когда вновь увидел Анну. Она тоже заметила его, подошла и села рядом.

- Сильно досталось? - полюбопытствовала она.

- Не очень, - пожал плечами Антон. - Некоторым хуже.

- Ну-ка, дай посмотрю...

Антон повернул голову, и Анна осторожно потрогала ссадину на его виске. От ее мягких прикосновений у Антона мороз пошел по коже. Он замер и перестал дышать, чтобы не спугнуть эти волшебные секунды. Это было похоже на ласку матери.

Впрочем, матери своей Антон не помнил, но представлял себе именно так.

- Больно? - тихо спросила Анна. - Крови много натекло. Хочешь, я принесу крем, чтобы размягчить корку?

- Не надо, врач все сделает, - ответил Антон. И добавил: - Спасибо, конечно.

Анна помолчала несколько секунд. Потом сказала:

- Ничего... Сейчас поедете долечиваться. К вечеру и не вспомнишь про свои болячки.

И что-то странное прозвучало в ее голосе - то ли горькая усмешка, то ли презрение. Антон так и не понял, что же она имела в виду, но отчетливо почувствовал подувший холодный ветерок.

Однако отъезд на "долечивание" почему-то задерживался.