Книги Проза Карин Эссекс Фараон страница 12

Изменить размер шрифта - +

— Превосходная мысль! — согласился Цезарь.

— Как прикажешь, — отозвался солдат.

Он вежливо поклонился Клеопатре, не глядя, впрочем, ей в глаза, и вышел.

— От моего брата всегда были одни неприятности, — молвила Клеопатра, приподнявшись на локте.

— Могу себе представить, — отозвался Цезарь. — Не беспокойся. Ему придется понять все.

— Диктатор!

— Можешь называть меня просто Цезарем, моя очаровательная царица. А я буду звать тебя Клеопатрой.

— Цезарь. Будь осторожен.

— Не беспокойся за меня, — сказал Цезарь, отмахиваясь от ее тревог. — Не стоит. Никто не пострадает. Во всяком случае, пока.

 

Каким образом в одном и том же теле могут соседствовать такое коварство и такая глупость, Клеопатра попросту не понимала. Но именно так обстояло дело с ее давним неприятелем, евнухом Потинием. Он натирал морщинистую кожу свинцовыми белилами, чтобы казаться молодым и красивым. Но не преуспел ни в том, ни в другом, и теперь его маленькие темные глазки, густо накрашенные сурьмой, сердито сверлили молодую царицу. Но Клеопатра и не думала съеживаться под злобным взглядом евнуха. Этот человек изгнал царицу из ее собственного дворца в убийственную жару Среднего Египта и Синая, превратил ее братьев и сестру в своих рабов. Потиний оказался достаточно умен, чтобы выставить из Александрии Клеопатру, — и все же невероятно глуп. Он не понял главного: лишив дочь Птолемея Авлета безопасности, в которой протекала вся ее предыдущая жизнь, он заставил Клеопатру измерить глубину своей решимости. Именно Потиний позволил ей познать свою силу. От него бежала сообразительная девчонка, любительница приключений, а вернулась непреклонная, решительная женщина.

И вот теперь этот дурак воображает, будто может бросить вызов не только царице Египта, но еще и Юлию Цезарю!

— Царь не желает быть пленником в собственном царстве, — заявил Потиний Цезарю. — Это неприлично и не нужно.

Насупленный царь-юнец восседал в своем кресле рядом с Арсиноей, предоставив регенту говорить за него. Арсиноя, поднаторевшая в искусстве владеть собой, не выказывала никаких эмоций по поводу происходящего.

Несколькими днями раньше Цезарь со своими людьми деликатно увел юношу от толпы, собравшейся перед дворцом. Тогда Птолемей, не помня себя от раздражения, швырнул корону подданным, обозвал Клеопатру предательницей, собирающейся продать свой народ Риму, а Цезаря — диктатором, намеревающимся убить царя и сделать Клеопатру единственной правительницей Египта. Цезарь приказал своим солдатам не причинять мальчишке вреда; он знал, что Птолемей говорит с чужих слов. Это Потиний умело подстрекает юношу и направляет его чувства в нужное русло.

— Дорогой друг, разве скажешь в этих странных обстоятельствах, кто здесь пленник? — проговорил Цезарь. — На взгляд некоторых, Цезарь — пленник жителей Александрии.

Клеопатра уже начала привыкать к манере Цезаря говорить о себе в третьем лице, но все же это до сих пор резало ей слух.

— Потому что если Цезарь выйдет на улицу, на него тут же набросится эта самая толпа, которую ты, похоже, не в состоянии обуздать. А Цезарь не желает воевать с вашей чернью.

— Я уверен: если великий Цезарь пожелает покинуть Александрию, толпа станет куда уступчивее, — сказал евнух.

Клеопатра невольно задумалась: интересно, как долго еще Цезарь будет терпеть этого дурака?

— О! Но Цезарь пока что не желает покидать Александрию, — любезно отозвался диктатор. — И не только потому, что его дела здесь не завершены. Цезарь — пленник северного ветра, неблагоприятного для плавания.

Быстрый переход