— В провинциальной газете платят тысячу? — удивилась мама.

— Представь себе! — объявил лже-корреспондент. Никита точно не знал, сколько платят посткорам провинциальных газет, но у него имелся приличный остаток от тех десяти миллионов старыми, которыми его снабдила Светка при отправке в Москву, и он мог выплачивать себе «зарплату» еще примерно полгода.

— Ужас! — вздохнула мама. — Что за ерунда?! Мальчишке с полутора курсами университета платят тысячу, а специалисту с двадцатилетним стажем — триста пятьдесят!

— Рынок! — важно произнес Никита, довольный тем, что успешно погасил мамин стресс. Теперь можно было спокойно звонить генералу Белкину.

Вытащив полученную от Светки бумажку, Ветров подошел к телефону и набрал семь цифр. Номер оказался занят.

— Куда ты звонишь? — насторожилась мама, ибо привыкла, что Никита почти никуда не звонит. — Опять этой редакторше?

— Мама, она уже уехала, — отмахнулся Никита. — Просто мне надо выполнять редакционное задание.

— Боже мой, какая важность! — саркастически пробормотала мама. Было похоже, что она переживает по поводу того, что Никита будет зарабатывать две тысячи в месяц, а она по-прежнему 350 рублей.

Никита снова набрал номер и услышал длинные гудки. Через полминуты трубку сняли, и девичий голос отозвался:

— У аппарата.

— Можно попросить Юрия Петровича?

— Извините… — девушка осеклась, поскольку, видимо, не предполагала услышать незнакомый голос. — Разве вы не знаете? Дедушка умер.

Никита растерялся, но только на минуту.

— Печально… — произнес он с глубоким прискорбием. — И давно это случилось?

— Перед Новым годом. 27 декабря. А вы, простите, кто?

— Я из газеты «Красный рабочий», — Никита довольно уверенно объявил свой новый статус, — Ветров Никита Сергеевич, постоянный корреспондент по Москве и области. Понимаете, ваш дедушка в молодости, скорее в детстве, партизанил на территории области, которую я здесь представляю. Причем, по некоторым данным, совершил подвиг, о котором сейчас рассказывают легенды. Вы об этом что-нибудь слышали?

— Честно говоря, нет. А что ж вы раньше-то не интересовались?

— Ну, во-первых, я только-только приступил к работе, и мне дали это задание. У нас в области, — Никита произнес это так, будто был не коренным москвичом, а «тамошним», — проживала Иванова Зоя Михайловна, которая была с ним в одном партизанском отряде. Но она, к сожалению, сильно болела последние годы, у нее были нарушения памяти, и достоверность ее рассказа вызывает сомнение. К тому же она тоже умерла два месяца назад. Известно, что с ними тогда были еще две женщины. Но их имен и фамилий мы не знаем. Может быть, дедушка вел с ними какую-то переписку?

— Никита Сергеевич, — сказала генеральская внучка, — я вам ничем помочь не могу. Но через два часа придет папа, может, он вам что-то подскажет. Его зовут Андрей Юрьевич.

— Хорошо, я перезвоню…

Мама, которая прислушивалась к разговору, была явно довольна, что сын получил такое мирное задание. Времена давнишние, милые добрые старички и старушки. Опять же как будущему историку — полезно. Это не копаться в грязном белье политиков, не кататься в «горячие точки», не лезть мордой в дела мафии.

У Никиты, напротив, настроение упало.