— Здрасте вам! С чего она стала бы тебе рассказывать? Мы со Стасом уже в институте учились, а Владке только исполнилось восемнадцать, когда они начали серьезно встречаться. Естественно, мы держали рот на замке, чтобы ни ты, ни родители ничего не узнали. Стас и Влада воображали, что у них любовь, а по мне — просто юношеская влюбленность. Так продолжалось два года, потом у них что-то разладилось, одновременно у нас со Стасом вышла размолвка; с Владой он расстался и от меня отдалился. После окончания института мы с ним долгое время не виделись.

— Постой, почему не виделись? Вы же действительно крепко дружили, неразлейвода.

— Эля! Ты рассуждаешь как ребенок. Мало ли с кем дружишь в детстве. Вот у тебя остались школьные подруги?

Эльвира задумчиво покачала головой. Нет, ни подруг, ни друзей она не захватила с собой из детства. Эльвира и Николай были близнецами, но учились в разных школах. Эля с малых лет увлеклась плаванием, затем ее взяли в секцию по синхронному плаванию, со временем она стала выступать за юношескую сборную, поэтому перевелась в спортивную школу. После того, как со спортом было покончено, все ее связи с подругами-спортсменками прекратились. Кое с кем общалась теперь на «Одноклассниках», но дружбой виртуальное общение не назовешь.

— Вот видишь, — продолжал Николай, — а теперь слушай дальше.

Объявился Станислав год назад, мы с ним случайно встретились в фирме, он пришел ко мне как клиент. Фамилию он сменил: взял материнскую — отцовская его всегда раздражала, к тому же отца он ненавидел — тот бросил мать с двумя маленькими детьми. Поэтому я сперва его даже не узнал: другая фамилия, другая внешность. Он попросил не называть его больше Стасом; полагаю, ему не нравилось все, что напоминало о школьных и студенческих годах. Стали мы общаться по старой памяти, сотрудничать, у него строительная компания в Питере, да и здесь он имеет крупные заказы, парень хватким оказался, видишь, как развернулся, мне за ним пока не угнаться.

Вот скажи на милость, чего Владка взъелась? Он о ней давно забыл, не вспоминает никогда, раз только вскользь из вежливости поинтересовался. Объясни ей, что она ведет себя как безмозглая истеричка. Это глупо и неприлично, в конце концов! Я, по правде сказать, просто не сообразил ее предупредить, что пригласивший нас Велехов — ее давний знакомый Стас Черепков. Для меня их роман давно канул в прошлое.

— Хорошо, я сейчас поговорю с ней. Что на нее нашло? Беременность, наверное, сказывается, надо все-таки считаться.

— Вот-вот, поговори, вы, женщины, быстрее найдете общий язык. И еще прошу, постарайся сблизиться с Дианой, ну что тебе стоит? Я не имею на нее никакого влияния. Конечно, она своевольная и капризная, но в душе добрая девочка. — Эля скептически сморщилась при последних словах. — Нет, нет, уверяю тебя, я знаю ее лучше. Это все наносное, чисто визуальное. Необходимо, чтобы кто-то деликатно, ненавязчиво ее направлял, подавал хороший пример. Кто как не ты может сделать это лучше?

— Хорошо, попробую, — сказала Эля, лишь бы от него отделаться.

Она не собиралась возиться с Дианой, одна мысль об этом ей претила: невестку она не любила, считала недалекой, эгоистичной, меркантильной. Вышла она за Николая, вне всякого сомнения, по расчету. Коля — тюфяк, купился на молодое тело, льстивые речи, фальшивые заверения в любви. Теперь, когда она хапнула, чего хотела, муженька особо не жалует, пинает как футбольный мяч при каждом удобном случае, а этот простофиля сопит, пускает пузыри и канючит у нее же прощения.

Николай поднялся с кресла и скользнул взглядом по комнате.

— Что за странная фантазия разукрасить стены узлами? Такой же узел есть в гостиной.