Эта ссора была не первой между двумя школьными друзьями. За то недолгое время (которое, впрочем, им казалось целой вечностью), что ребята стали называть друг друга друзьями, они ссорились уже несколько раз. Вот, к примеру, в последний раз они с Лешкой поссорились из-за девчонок. Лешка говорил, что самая красивая девчонка в школе — Наташка Светикова из параллельного класса. Но Ростик никак не мог с ним согласиться, потому что уж он-то точно знал: самая красивая девчонка в школе — это десятиклассница Марина Озёрская. Она была такая красавица, что за ней все старшеклассники толпами бегали: длинные светлые волосы, огромные голубые глаза, ресницы длиннющие. Но только Марина на старшеклассников внимания не обращала. Она с футболистом встречалась. Ему было всего восемнадцать, однако его уже взяли в столичный футбольный клуб. Правда, на поле он пока не выходил, сидел на скамейке запасных, но в их школе был настоящей звездой. Даже учителя его в пример приводили: «Посмотрите, каких высот добился выпускник нашей школы!» При этом, как было известно Ростику, который перешел в эту школу лишь в начале текущего учебного года, ни для кого не было секретом, что, когда этот выпускник учился в старших классах, учителя никак не могли приводить его кому бы то ни было в пример по той простой причине, что редко видели его на уроках.

В тот раз Ростик предпочел уступить. Ну в самом деле, глупее не придумаешь — ссориться с другом из-за девчонки. Но теперь… Теперь совсем другое дело! Теперь Лешка покусился на святое. Он, Ростик, был абсолютно прав, а Лешка — нет. Сказать, что Шумахер не великий гонщик — это вопиющее невежество. Вот пусть теперь он приходит и мирится. Ростик был настроен решительно и категорично: первый шаг к примирению он делать не намерен — и точка.

Так он шел, думал, и настолько был охвачен чувством праведного гнева, что даже не сразу заметил, как на улице стало стремительно темнеть. Темнота эта была необычная — как будто только что ярко сияющее солнце притухло, и остаток света рассеялся над домами и деревьями, над дорогами и дворами, над людьми и дворовыми кошками.

Тени от ветвей утратили четкость, посветлели, почти сливаясь с асфальтом, а Ростик все еще не замечал того, что происходит вокруг него. Его возмущение словно застило ему глаза. В одиночестве сидящая на лавочке седая старушка с клюкой, мимо которой в этот момент проходил Ростик, поглядела на небо и невнятно пробормотала вслух, словно обращаясь к самой себе:

— Злой дух свет Божий крадет. Кого-то впотьмах в свои сети поймает.

Но Ростик даже не подумал прислушаться к словам старухи и хмуро прошагал мимо. Мало ли что там выжившая из ума старуха бубнит себе под нос? В таком возрасте они все время что-то бубнят и чаще всего ерунду всякую.

Ростик был уже недалеко от дома. Он шел, глядя себе под ноги, не поднимая головы, как вдруг на пути у него встал рыжий кот: большой, ощетинившийся, спина выгнута дугой. Кот вперился в Ростика взглядом ярко-желтых глаз и недоброжелательно зашипел.

— Брысь! — прикрикнул на него Ростик.

Он терпеть не мог котов. Наверное, потому что всегда мечтал о собаке.

Кот тем временем уходить не собирался и принялся шипеть еще громче. Ростику вдруг показалось, что этот рыжий нахал собирается броситься на него и вцепиться ему в волосы, или и того хуже — выцарапать глаза.

— Ты что это, подлец рыжий, не видишь, кто перед тобой?! — хмуро спросил у кота Ростик, и не думая его бояться. — Чтоб ты знал, я человек. А человек — это царь природы и всякое такое. Уйди с дороги и знай свое место, облезлое подобие хищных кошек. Ну, чего ты пялишься?

Кот еще сильнее выгнул спину и зашипел громче прежнего.