Дверь бара снова отворилась. Вероятно, это были либо чиновники, либо кто-нибудь из бомонда — они всегда спрашивали дорогое вино и коньяк, словно вокруг ничего не происходило. Санзё беспокоило еще одно соображение: что же случилось с деньгами арестованных корейцами «преступников»? Судя по всему, на чьем-то личном счете скопилась немалая сумма. И этот кто-то неплохо нагрел на этом деле себе руки.

Санзё все еще продолжал думать об этом, но его язык уже автоматически произносил: «Добро пожаловать!» — приветствуя дорогих гостей.

Эпилог 2

5 мая 2014 года, остров Сакито

Йоко Сераги взяла билет на поезд из Фукуоки до станции Хёйстен-Бос, что в Сасебо, а там села на автобус, который шел на остров Сакитодзима, который был связан с Кюсю несколькими мостами. На острове находилась клиника, которую открыл врач, обучавшийся в свое время у ее деда в медицинском центре Кюсю. Этот доктор каждый год аккуратно отправлял подарки в середине лета и на Новый год — то лобстера, то морского леща, то морских ушек. Сегодня в клинике намечалось небольшое празднество, на которое была приглашена Йоко.

Приморский городок искрился на солнце. Вдоль дороги цвели азалии, сквозь открытое окно автобуса дул приятный ветерок.

— Великолепная погода, не правда ли? — обратилась к Йоко сидевшая рядом старушка.

Пожилая дама говорила на том же диалекте, что и Йоко, но все же с заметным акцентом.

— Да, и азалии просто прекрасны! — ответила ей Йоко.

Старушка держала в руках женский еженедельный журнал, в котором Йоко заметила большую фотографию ведущей телекомпании «Эн-эйч-кей» по имени Хосода Сакико. Хосода слыла ярой защитницей единственного выжившего офицера ЭКК по имени Чо Су Ём. Во время оккупации Фукуоки Чо вел телепрограмму и благодаря приятной внешности приобрел множество поклонниц среди местных телезрительниц. Даже теперь, спустя три года, Хосода часто посещала Чо в тюрьме.

Когда произошел взрыв, Чо Су Ём как раз находился в телестудии, где записывалась ежедневная программа с его участием. Там его и настигла весть о гибели всего Экспедиционного корпуса Корё. Узнав, что шестеро инженеров ЭКК покончили с собой, Чо сам сдался японской полиции. Правительство объявило его врагом государства, но жители Фукуоки, причем как сочувствовавшие ЭКК, так и недоброжелатели, активно возражали против его выдачи. Поскольку правительство не оказало острову никакой помощи и даже не пыталось вести переговоры с командованием Корпуса, то с его распоряжениями можно было не считаться.

Хосода Сакико была одной из первых, кто выразил протест против выдачи Чо Су Ёма представителям центральной власти.

— Да, он должен ответить за свои преступления, — заявила она в одной из передач. — Но следствие и суд должны проводиться именно здесь, в Фукуоке!

Хосоду многие поддержали. Со временем личность лейтенанта Чо превратилась в символ противостояния Фукуоки и центральной власти. В конце концов правительство перестало упоминать Чо Су Ёма в своих отчетах, положив дело в долгий ящик. Чо судил местный суд и приговорил к пожизненному заключению. Некоторые считали такое наказание чрезмерно суровым, если учитывать, что Чо не совершал убийств или похищений людей. Однако другие считали, что красавца-лейтенанта правильно поместили под надежную охрану, так как он, возможно, был вовлечен в международный заговор. Как бы то ни было, Чо посещала хорошенькая телеведущая, а сам лейтенант сочинял рассказы и писал стихи.

Японская экономика продолжала стагнировать, и страна оставалась в изоляции. Сразу же по окончании кризиса весь кабинет министров подал в отставку. На последовавших выборах с небольшим отрывом победила партия «Зеленая Япония».