Есть не менее хитроумные крабы, которые придумали свои способы защиты. Крабы не умеют думать? Значит, кто-то подумал за них и подсказал, как надо делать. Ведь знает же краб дромиа, что всем представителям его семейства положено надевать для маскировки на свой панцирь определенного вида живую губку. Эта губка, напоминающая картофелину, очень легкая, и маленький хитрец может спокойно расхаживать по дну моря, полагаясь на камуфляж, ибо несъедобная губка отпугивает любителей крабьего мяса.

Крабу орегониа кто-то подсказал другой, столь же остроумный способ. Представители этого семейства снимают клешнями с прибрежных камней молодые водоросли и с ловкостью искусного садовника сажают их на свой твердый карапакс. И достигают желанной цели: где бы они ни ходили, их практически невозможно распознать благодаря колышащимся водорослям.

Не берусь сказать, что побудило раков-отшельников устроить такое нашествие и нарушить наш сон. Скорее всего эти местные жители бродили каждый по своим делам: один искал корм, другой — партнера, третий — отвечающее возросшим требованиям новое жилище. Мы восприняли их как дикую, неорганизованную банду, одержимую страстью метаться и ползать взад-вперед, щипать нас просто так, протискиваться под нами от нечего делать. Когда мы стали их прогонять, чтобы оставили нас в покое, они живо укрылись в своих убежищах, захлопнули дверь и откатились прочь. Через минуту, прикрываясь бронированной варежкой, высунули глаза на стебельках, чтобы проверить обстановку. Все спокойно? Можно высовывать ноги и шагать дальше.

В этом многочисленном береговом сообществе ни одна собака не уснула бы как следует. Все же я, видно, под конец задремал, потому что, когда открыл глаза, увидел, что наши друзья уже встали и Фаи выбирается из зарослей с грузом хлебных плодов и апельсинов. Он сразу же сходил за новой партией плодов и погрузил их в лодку Тиоти; сам пономарь в это время бил рыбу острогой. На пляже мы нашли крупных морских улиток, еще не покинувших свои раковины. Раки-отшельники терпеливо ждали, когда раковины освободятся, но мы повели себя более, бесцеремонно. Испекли улиток в их домиках и съели на завтрак.

Хотя руки-ноги закоченели от твердого каменного ложа, мы пошли искать вход в пещеру. Дорога туда вела вдоль крутого обрыва, в который одним концом упирался пляж.

Долину Таиокаи никак нельзя было назвать уютной. Некогда она была густо населена, но затем произошла катастрофа. Целый горный отрог обрушился, и деревни со всеми домами и жителями исчезли под грудами камня. Вызванная землетрясением волна прокатилась далеко по океану. И теперь горы нависали над Таиокаи, грозя обвалиться в любую минуту. Большая часть долины представляла собой поросшее кустарником чудовищное нагромождение обломков. На краю осыпи мы увидели следы кладки, наполовину погребенной обвалом. И ночью, воюя с беспокойными гостями, мы то и дело слышали стук падающих камней.

Низкий, но широкий лаз в пещеру находился у подножия скальной стены и был частично завален здоровенными глыбами. Мы пробрались внутрь, и в полумраке нам открылась огромная подземная полость.