Однако Иоганн даже не слышал ее. Он подбежал к пруду и прыгнул в мутную воду, уже не такую теплую, как всего пару часов назад. Мартин не умел плавать. Вода едва доходила до пояса, но Иоганн знал, что и такой глубины было достаточно, чтобы захлебнуться. Так, еще в прошлом году трехлетний сын кузнеца умудрился утонуть в мелком городском рву; старшая сестра лишь на мгновение упустила его из виду…

– Мартин! Мартин!

Иоганн загребал воду, шарил руками по илистому дну, то и дело натыкаясь на гнилые сучья. Но сколько он ни искал, Мартина нигде не было. Тем временем, задыхаясь, подбежала Маргарита.

– Может, он просто ушел домой без нас? – предположила она неуверенно.

– На Мартина это непохоже. Он бы просто побоялся. Ты же сама слышала, что он болтал насчет лесных духов!

Иоганну вдруг вспомнился рисунок, нацарапанный на одном из камней. Лицо с козлиной бородкой и рогами.

Дьявольский лик…

У Иоганна в животе похолодело от страха.

– Надо разыскать его! – сказал он. – Он… он должен быть где-то в лесу!

Не дожидаясь Маргариту, юноша снова сорвался с места. Тени пролегали уже по всей поляне, и только по верхушке самого высокого камня еще играло пятно света. Место, которое прежде казалось Иоганну таким умиротворенным, внезапно обернулось мрачным и зловещим.

Только посреди лесной чащи он осознал, насколько сейчас поздно. Здесь, в окружении елей, казалось, уже давно наступила ночь. Деревья были очерчены темными контурами, и между ними клубился мглистый сумрак. Иоганн то и дело спотыкался о корни и кусты, но всякий раз поднимался и ломился дальше. Он обещал присмотреть за младшим братом, а теперь Мартин пропал! Проглочен этим лесом!

Или еще чем-то невыразимо жутким…

– Иоганн! Иоганн, подожди!

За спиной послышался голос Маргариты, испуганный и уже такой далекий. Юноша остановился, переводя дух. Эта беготня не имела смысла! Этот лес был огромен. Так Мартина ему никогда не найти.

– Мартин! – прокричал он в сумерки. – Мартин, ты слышишь меня? Где ты?

Но его оклики остались без ответа.

Зато он услышал нечто иное.

Это был тихий плач. Стенания, которые рождались словно в самих деревьях или в окутавшем их тумане. Иоганн оцепенел.

– Мартин? – просипел он, слова застревали у него в горле. – Мартин, это… это ты?

Невозможно было определить, в какой стороне раздавался плач. Казалось, он доносился отовсюду разом. Иоганн знал, что в лесу было непросто ориентироваться по звукам. Управляющий Книтлингена иногда устраивал в Шиллинговом лесу облавы; Иоганну тоже доводилось в них участвовать. Загонщики криками и громкими хлопками пугали мелкую дичь, но сами при этом не теряли друг друга из виду – потому что знали, до чего коварен бывает лес.

Иоганн затаил дыхание и прислушался. Теперь сомнений быть не могло. Он отчетливо слышал детский плач.

– Мартин! – вновь прокричал он во тьму. – Я тебя слышу! Где ты?

Внезапно позади него раздался высокий, пронзительный вопль. Иоганн уже решил, что это Мартин, но тут услышал исполненный ужаса голос Маргариты:

– Господи, нет! Прочь, уйди прочь!

Голос ее сорвался на визг. Казалось, страх овладел всем ее существом. Иоганн еще ни разу не слышал, чтобы Маргарита так кричала.

– Маргарита! – позвал он. – Кто там?

– ПРОЧЬ, ПРОЧЬ, ПРОЧЬ! – вновь последовали душераздирающие вопли.

Лес многократным эхом отзывался на крики Маргариты.

Прочь… прочь… прочь…

Иоганн лихорадочно вертелся на одном месте.