Покачав головой, Бедекер встал и зашагал на север, подальше от школы и старого дома. Ночь уже вступила в свои права, но звезды не могли пробиться сквозь толщу низких облаков. Бедекер шел, не поднимая глаз.

Чета Экройдов сидела на застекленной веранде между домом и гаражом. При виде Бедекера глава семейства встрепенулся:

– Дик, ну как оно? Повидали родные места?

– Да. Грех сидеть дома в такую погоду.

– Знакомых не встретили?

– Не встретил вообще ни души, – признался Бедекер. – Видел только костры, к юго-востоку от средней школы. Судя по всему, рыбный пикник. Похоже, весь город там.

В детстве городской праздник Первых поселенцев означал для него самый разгар лета, а вместе с тем – последние веселые деньки, за которыми следовал томительный обратный отчет до следующего учебного года. Иными словами, День города знаменовал энтропию.

– Это точно, – весело заметил Экройд. – Народ гуляет по полной программе. Кстати, можем рвануть туда. В палатке «Американского легиона» пиво продают до одиннадцати. Успеваем.

– Спасибо, Билл, но я спать. Пожелайте Терри за меня спокойной ночи.

Экройд провел гостя в дом и включил свет на лестнице.

– Вообще-то Терри ночует сегодня у Донни Петерсона. Они друзья с пеленок и «поселенцев» всегда отмечают вместе.

Миссис Экройд суетилась, принесла зачем-то лишние одеяла, хотя ночь выдалась теплая. В гостевой комнате чувствовался знакомый, умиротворяющий запах мотеля. Улыбнувшись напоследок, хозяйка тихонько прикрыла дверь, и Бедекер остался один.

В чернильном мраке горел электронный циферблат походного будильника. Бедекер вытянулся на постели и уставился в темноту. Когда на табло высветилось 2:32, он встал и прошел в пустое помещение, застеленное ковром. Сверху не доносилось ни звука. На лестнице горел свет, на случай если гостю понадобится на кухню. Однако Бедекер направился прямиком к комнате мальчика и, помедлив, шагнул в приоткрытую дверь. Свет с лестницы тускло освещал неровную поверхность Луны и бело-голубой полумесяц земного шара. Бедекер уже собрался уходить, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он плотно притворил дверь и в кромешной тьме опустился на кровать. Вскоре на стенах и потолке засияли мягким светом сотни крошечных точек. Ночной небосклон озарился наконец звездами. Терри – а Бедекер не сомневался, что это он – разукрасил помещение фосфоресцирующей краской. Полусфера Земли испускала туманное сияние, освещая неровную, испещренную кратерами лунную поверхность. Равно как и прочие астронавты с «Аполлона», Бедекер прежде не видел лунной ночи, но сейчас, сидя на аккуратно застеленной кровати и глядя на горящие звезды, он лихорадочно думал: «Да, да!»

Позже он встал, пробрался на цыпочках к себе и крепко заснул.

Бедекер позавтракал дважды. Вначале с Экройдами на их огромной кухне, потом – с мэром и представителями администрации за длинным столом в кафе «Парксайд». Марджори Ситон казалась уменьшенной провинциальной копией Джейн Бирн, бывшего мэра Чикаго. Правда, Бедекер никак не мог уловить природу этого сходства, ибо широкая загорелая физиономия Мардж Ситон никак не походила на узкую бледную мордашку Бирн. Мардж смеялась громко и заливисто, а Бирн – сухо, деликатно, почти не разжимая губ. Пожалуй, их роднило выражение глаз – с таким же, наверное, скво апачей жаждали казни бледнолицых пленников, чтобы лишний раз позабавиться.

– Весь город ликует, Дик, – улыбалась мэр Ситон.