Хотя так себе причина, чтобы встречаться с парнем, правда?

Удивив саму себя, хватаю сумку, лежащую на скамейке, и вылетаю из раздевалки. Делаю несколько шагов и останавливаюсь, как вкопанная.

– Какого дьявола это было, Лукреция? – гремит голос Дылды на весь коридор, ведущий к выходу из спортивного комплекса.

Поворачиваюсь на его грубый голос и складываю руки на груди.

Проходит примерно две минуты, но никто из нас не произносит ни слова. Итан пыхтит так, будто у него во рту борется целый рой пчел, и он тратит на этот поединок всю свою энергию. Его руки сжаты в кулаки, челюсть стиснута, и я вижу, как играют желваки на его лице.

Чем сильнее он злится на меня, тем спокойнее я становлюсь. В моей голове играет песня Lily Allen – Fuck you, и я вот вот пущусь в пляс. Наклоняю голову и поджимаю губы, чтобы не начать смеяться.

– Лукреция, не испытывай мое терпение, – рычит Итан.

Этой фразой он наверняка хочет показать, что его нервы на пределе, и в его жилах вот вот вскипит кровь. Его глаза цвета стали сейчас чернее тучи, и я практически уверена, что его телом с минуты на минуту завладеет дьявол. Но ничего не могу с собой поделать и продолжаю мысленно танцевать под эту прекрасную песню из кинофильма «Дневник Бриджит Джонс».

– А что случилось, тренер? – закончив танец, интересуюсь я. – Твой венеролог сказал, что поезд ушел, и он уже не сможет тебе помочь?

Дергает головой и подходит ко мне вплотную.

У у у у какие мы злые.

Когда мыски его начищенных до блеска белых эйр форсов касаются мысков моих розовых хуарачей, мне приходится вскинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Для флайеров в чирлидинге есть жесткое ограничение по росту, и я идеально в него вписываюсь, мой рост всего сто пятьдесят три сантиметра. Рост Итана около ста восьмидесяти восьми сантиметров, но для меня он все равно Дылда, потому что я едва дохожу ему до уровня плеч.

Никогда еще не стояла так близко с Итаном. И должна признать, что пахнет этот козел очень даже вкусно, чем то сладким, я бы даже сказала лимонным.

– Лукреция, – рычит он мое имя, возомнив себя диким львом и заставляя меня перестать его нюхать.

– Итан.

Снова тишина.

– Зачем ты это сделала?

– Что сделала? – усмехаюсь я.

– Прекрати. Это не смешно.

– Я, конечно, догадывалась, что ты не знаком со значением слова «смех», учитывая, что твоя наполненная снобизмом личность просто не способна издать этот звук, но чтоб ты разбирался в том, что смешно, а что нет, – даже подумать о таком чуде не могла.

Итан закатывает глаза.

Больше всего на свете, – ну не всего, но больше этого хочу только победу на чемпионате и мамины вяленые томаты с рукколой на багете с творожным сыром, – я хочу довести этого козла до истерики.

– Ты не имела права заявлять меня на чемпионат.

Да, я это сделала.

Сюрприз!

Сказала его матери, что Итан отлично бы вписался в нашу команду на грядущих соревнованиях. Нора даже не стала спорить и подала заявку, указав там его имя. Вот почему ее не было на игре, она спасала свою задницу.

– А я и не заявляла, – широко улыбаясь, отвечаю я. – У меня нет таких полномочий.

Ну честное слово, он так зол, что сейчас начнет свистеть, как кипящий чайник.

Потрясающе!

– Лукреция, мне ничего не стоит вышвырнуть тебя из команды.

Так так, а вот это уже похоже на объявление войны. Ну что ж, Бо Рай Чо , покажи свой стиль пьяного мастера . Ведь мы оба знаем, что твой самый грязный приемчик, это блевануть, чтобы я поскользнулась.

– Ты не посмеешь! – Ярость стремительно разливается по моим венам, пока я выплевываю ему: – До чемпионата меньше месяца!

– А мне насрать, – зло усмехается он.