– Фанатизм в сочетании с денежным вознаграждением – всегда хороший повод для убийцы, – согласился Дронго.

– Поэтому нужно быть осторожнее. Мы обратились с запросом в наше Министерство национальной безопасности. И они обещали нам помочь. Выделяют своих сотрудников на время фестиваля. Это все, что мы можем сделать.

– А если отменить визит Мовсани?

– Нельзя. Уже невозможно. Во всех европейских газетах есть сообщение об участии Мовсани в нашем фестивале. Если сейчас он не приедет, это вызовет ненужную реакцию в большинстве европейских стран. Ты же знаешь, как они относятся к Ирану. И вообще иранская ядерная проблема сейчас одна из наиболее сложных тем в мировой политике. А нам нужно сохранять спокойствие, учитывая наше положение.

– Понимаю. Иран с юга, Россия с севера, нерешенная проблема в Карабахе с Арменией, воевавшая Грузия и курдские террористы в Турции, не говоря уже о вечно взрывоопасном Дагестане. Окружение у нас, конечно, почти идеальное.

– Мы обязаны сохранить стабильность нашего государства. И проводить такую политику, которая будет на пользу нашей стране и нашему народу. А не во вред. Очень много будет зависеть и от твоего личного участия. Во всяком случае, у нас появляется большая гарантия безопасности, если ты останешься здесь во время фестиваля.

– Как ты сказал в начале нашего разговора? Будем считать, что ты меня убедил. Я все понял.

Уже вечером, анализируя свой разговор, Дронго подумал, что поступил правильно, решив прилететь сюда на фестиваль. Поздно вечером раздался телефонный звонок. Привычно включился автоответчик. Дронго прислушался.

– Добрый вечер, мистер Дронго. Я знаю, что тебе нравится, когда к тебе так обращаются. Но будет лучше, если мы будем, как и прежде, называть друг друга по именам.

– Согласен, – сразу сказал Дронго, поднимая трубку. – Ты, конечно, позвонил случайно и даже не предполагал, что я приехал. Просто решил вспомнить старого университетского товарища.

– Я позвонил с определенной целью и прекрасно знаю, что ты прилетел, – сообщил позвонивший, – и не нужно делать вид, что ты ничего не понимаешь.

– Ты генерал, и тебе положено все знать и понимать. Только меня удивляет такое внимание к моей персоне. Слишком повышенное внимание, я бы сказал.

– Напрасно. Ты сам выбрал себе такую профессию. Стал самым известным в мире экспертом-аналитиком, и теперь твое появление в любой стране вызывает к тебе очень пристальный интерес.

– И у нас тоже?

– Тем более у нас. Кто тебя знает, зачем ты приехал и на кого ты сейчас работаешь. У тебя масса знакомых в российских спецслужбах.

– И не только в российских. Если ты помнишь, то я почетный офицер сразу нескольких спецназов. В том числе и двух наших.

– Поэтому я тебе и позвонил. Нам нужно с тобой переговорить. Где мы можем встретиться?

– Можешь сам предложить место встречи. Только не в вашем заведении. На меня плохо действуют эти здания. Иначе, увидев меня, все решат, что теперь я работаю и на местную службу безопасности.

– Я тебя сюда и не приглашу, чтобы не портить твое реноме. Сам приеду к тебе через полчаса. Не возражаешь?

– Буду рад. Адрес ты, конечно, помнишь. Тебе это положено по службе.

– Тогда договорились, – согласился генерал.

Дронго положил трубку и усмехнулся. Такая быстрая реакция позвонившего свидетельствовала, что визит этого Мовсани всерьез заинтересовал определенные ведомства в Баку. Через полчаса генерал сидел у Дронго дома. Генерал был молодой, подтянутый и интеллигентный. У него не было пуза, столь характерного для многих высших офицерских чинов разных стран и народов.