Лилия Подгайская. Фея без волшебной палочки
Поместье Стоун-Хаус Лето 1818 года
– Ну почему, Мейда, почему мне так не везёт в жизни? – в который уже раз спрашивала она у своей старой няни, вырастившей в своё время ещё её отца. – Не надо огорчаться, мисс, всё наладится, я уверена, – терпеливо повторяла в ответ старушка. – Вы ведь у нас такая красавица, да к тому же внучка графа. Что касается внучки графа, так это было правдой, тут ничего не скажешь, хотя деда своего она и в глаза не видела. А в отношении красоты очень сомнительно. Да, у неё изящная невысокая фигурка, лёгкая и подвижная, золотистые волосы спадают волнами ниже лопаток, зелёные, как молодая листва, глаза сияют звёздами, и вся она похожа на маленького лукавого эльфа – так ей, во всяком случае, говорили мать и старая Мейда. Но при её старомодных, давно потерявших цвет платьях, затёртых шляпках и видавших лучшие времена перчатках выглядеть достойно было просто невозможно, и Дороти предпочитала старенькие бриджи с потёртыми сапожками и плотную до колен тунику. В таком виде она могла хотя бы чувствовать себя свободно и носиться по окрестным лугам на своей маленькой изящной кобылке по имени Снежинка, которая была, однако, достаточно быстронога и вынослива. А ведь она могла бы иметь в жизни гораздо больше, если бы не отец. Лорд Джулиан Клинтон, отец обиженной судьбой Дороти, имел весьма представительный вид и казался достойным джентльменом. Но это только на первый взгляд. На самом деле он был отчаянным гулякой, картежником и любителем приложиться к бутылке. Он родился в семье Генри Клинтона, графа Линкольна, но … четвёртым по счёту сыном, и никогда не переставал возмущаться этим обстоятельством, с тех самых пор, как впервые осознал своё положение в пять лет. Его старшие братья были, как на подбор, здоровы, крепки и вели размеренный образ жизни, так что рассчитывать ему было не на что. А в семье его всегда считали паршивой овцой. Так что добиваться всего, что имел, пришлось самому. Однако ему повезло с женитьбой. Не то чтобы лорд Джулиан был особо доволен своей женой, тихой и скромной Алисией Скиллз, дочерью состоятельного эсквайра, но с её рукой он получил совсем недурное поместье в самом сердце Англии, а это было не так уж и плохо при его положении. Поместье Стоун-Хаус, спрятавшееся в сельской глубинке графства Уорикшир, среди зелени полей и лесов, неподалёку от большого ритуального камня, сохранившегося здесь с незапамятных времён, было когда-то красивым и даже процветающим. Но со временем оно пришло в некоторый упадок. А когда попало в руки лорда Джулиана, то и вовсе обнищало, поскольку всё, что можно было из него выжать, уходило на карты, лошадей и женщин. Бедная леди Алисия, вначале без памяти обрадовавшаяся красивому жениху из графской семьи, очень быстро поняла, однако, что её ждёт нелёгкое супружество. Единственной радостью в жизни женщины была дочь. Но она, к сожалению, ничем не могла ей помочь, поскольку старого мистера Скиллза уже не было в живых, а наследовавший его владения брат оказался под каблуком у сварливой и до крайности скупой жены. Так что скопить хоть что-то на приданое дочери она не могла – и так едва сводила концы с концами в умирающем, по сути, поместье. Душа её болела и за разрушающийся потихоньку дом, и за неухоженный стареющий сад, и за трудно живущих арендаторов, с которых её супруг сдирал буквально три шкуры ради своих развлечений. Когда Дороти исполнилось шестнадцать лет, они с матерью начали думать о том, как выкроить деньги, чтобы девушка могла провести пусть хоть неполный сезон в Лондоне. Мать очень надеялась, что обаяние юной Дороти сработает, и найдётся мужчина, который вытащит её из этого погибающего поместья, и из-под власти совершенно не думающего о дочери отца. Однако лорд Джулиан, случайно прослышав об их планах, твёрдым голосом пресёк эти мысли на корню, безапелляционно заявив: – Забудьте даже думать об этом. |
