Ной засмеялся, и его смех дрожью отозвался в Стар.

— Господи, как же мне не хватало тебя! — выдохнул он. — Если ты подождешь несколько дней, я поеду с тобой... и мы проведем на Бали свой медовый месяц.

— Ладно, но прежде нам надо договориться еще о парочке вещей. — Он вопросительно посмотрел на нее, и Стар подняла вверх палец. — Ты оставляешь постоянных уборщиц. Я категорически отказываюсь чистить туалеты.

Он кивнул.

— Запросто. Я и сам не люблю домашней возни. Если хочешь, они будут приходить хоть каждый день.

Стар подняла вверх второй палец.

— Мы должны заранее условиться о численности нашей будущей семьи. Я хотела бы иметь ребенка, но мне надо привыкнуть к этой мысли, Прошу дать мне время.

— Это тоже не проблема. Ты закончила?

Стар улыбнулась и успела сказать: «Да». В ту же секунду Ной прижался губами к ее губам с такой неистовой страстностью, что Стар опрокинулась на спину.

— Доктор?!

Ной поднял голову и увидел остолбеневшую у двери медсестру.

— Все в порядке, сестра. Мисс Грэнджер просто пошутила, сказав, что ей требуется медицинская помощь. А вообще-то... мы собираемся пожениться.

— Как мило! Примите мои поздравления. — Сестра тихонько попятилась и с выражением очевидного облегчения на лице закрыла дверь.

— Видишь? Я уже причиняю тебе неприятности, — сказала Стар. Она как раз освободила Ноя от галстука.

— Но тебя это, похоже, не очень трогает.

Стар склонила голову набок и сделала вид, что задумалась.

— Поскольку подобного все равно не избежать в будущем, я не собираюсь беспокоиться из-за таких пустяков.

— Какое облегчение! Значит, теперь единственное, из-за чего нам остается беспокоиться, — это Маккитрики. — Произнося вражескую фамилию, Ной сделал гримасу. — Бекки им не досталась, но они вряд ли оставят нас в покое.

— О... не думаю, что тут возникнут какие-либо трудности.

— Почему?

Стар улыбнулась, и ее пальчики скользнули за ворот его рубашки, отчего Ной резко втянул в себя воздух.

— Ты знал, что дедушка Бекки носит прозвище Пустыня Каракум?

Сейчас, когда Стар была так близко от него, Ною никак не удавалось собраться с мыслями.

— Что-то я слышал такое... Это ему подходит.

— Но не потому, почему ты думаешь.

— Именно потому. Он лыс, как бильярдный шар.

На лице Стар заиграла озорная улыбка.

— Правильно, но прозвище он заработал больше тридцати лет назад — задолго до того, как потерял волосы. Ты небось удивлялся, что мои родители близко знакомы с родителями Амалии? — Стар выдержала паузу, удостоверяясь, что полностью владеет его вниманием. — Дело в том, что Маккитрики тоже были «детьми цветов».

Ной изумленно раскрыл рот.

— Маккитрики? Не может быть! Они же самые отъявленные консерваторы в стране.

— Это теперь. А тогда, в шестидесятых, они были самыми настоящими радикалами в пестрых галстуках, ворующими цветы. Вот угадай, кто показал губернатору голую задницу на митинге в защиту мира?

По губам Ноя поползла недоверчивая ухмылка.

— Шутишь?

— Вовсе нет. У моих родителей до сих пор хранится уличающая фотография. — Она поцеловала его в кончик носа. — Если Маккитрики отобьются от рук, мы напомним им, что когда-то и они были молоды и мыслили шире.

Ной привлек ее к себе.

— Я люблю тебя, Морнинг Стар. Больше не покидай меня, — сказал он строго.

— И я люблю вас, доктор Брэдли... Но мне следует честно предупредить: утром я видела, как мама колдует над пшеничными зернами и черной патокой. По-моему, мои родители уже начали приготовления к нашей свадьбе.