– Вся наша антипатия теперь превратилась в любовь. – София, вздохнув, опустилась на диван. – Мама, он такой замечательный! Я даже не представляла себе, что можно чувствовать что-то подобное. У тебя тоже были такие чувства к папе?

– Могу сказать, – начала графиня, – что теперь с тобой стало очень трудно иметь дело. Еще год назад, если бы мы с твоим отцом пришли к соглашению по какому-либо важному вопросу, я просто решила бы все за тебя, невзирая на то, понравилось бы тебе это или нет. Теперь сложно убедить тебя сделать то, что я хочу, даже если мой жизненный опыт помогает мне видеть реалии более четко, чем тебе.

– Значит, ты не против, чтобы я вышла замуж за Фрэнсиса? – София встала и прошла через комнату к одному из высоких окон. – А папа собирается запретить, да? И тебе тоже хотелось бы это сделать? Но почему, ведь он сын герцога, близкого папиного друга, и мы любим друг друга?

– Ты еще очень молода, София, – серьезно ответила ей мать. – Ты слишком уверена, что все останется неизменным, что вслед за свадьбой будет вечное счастье. Как мне объяснить, чтобы ты поняла, что жизнь сложна, что будущее нужно планировать разумом, а не сердцем? Я понимаю, что ты совершенно не задумывалась над этим и сама подобная мысль тебе ненавистна. В твоем возрасте я была такой же.

– Мы с Фрэнсисом должны разлюбить друг друга только потому, что вы с папой друг друга разлюбили? – София обернулась и в упор взглянула на мать. – Разве история всегда должна повторяться?

– София, – графиня утомленно вздохнула, – я не… это совсем не то, что произошло между мной и твоим папой. И я вовсе не поэтому советую тебе тщательно все обдумать.

– Нет, именно поэтому, – возразила София. – Все мои знакомые девочки впервые вышли в свет в семнадцать или в восемнадцать лет. И у всех у них родители стремились устроить им достойные партии. Так и должно быть. Иначе почему Лондон весной называют «ярмаркой невест»? И кто может быть более подходящим для меня женихом, чем Фрэнсис? Правильно, он младший сын, но младший сын герцога и имеет значительное состояние даже без наследства, которое получит от двоюродной бабушки. Да, у него репутация повесы, но какой джентльмен не без этого? Большинство моих знакомых девочек и их мам готовы отдать что угодно за предложение Фрэнсиса. Синтия, например, краснеет только от одного его взгляда. Почему же вы с папой говорите, что я слишком молода? Потому что ты сама, мама, была слишком молодой?

– Да, София, – грустно призналась Оливия. – Я не хочу, чтобы ты повторила мою ошибку.

– Но многие другие ранние браки сложились удачно. Герцог и герцогиня до сих пор вместе, мистер и миссис Максвелл тоже, и лорд и леди Уитли, и… о, все, кроме вас; с папой. Вы единственная известная мне супружеская пара, которая живет врозь. Почему ты разлюбила папу?

– Это совсем не то, что произошло, – повторила графиня, разглядывая собственные руки. Она чувствовала себя отвратительно, все происходящее совершенно не соответствовало ее плану, она теряла контроль над разговором.

– А в чем же тогда дело?

– О, София, он мой муж и твой отец. – Оливия подняла глаза и посмотрела на дочь. – И я не переставала его любить.

– И тем не менее ты не виделась с ним с тех пор, как мне было четыре года, до вчерашнего дня. Значит, это его вина? Он разлюбил тебя?

– Нет. Я не знаю. Не знаю, София. Кое-что произошло, но к тебе это не имеет ни малейшего отношения. Я его не разлюбила.

– Значит, ты все еще любишь папу? – Глаза Софий победоносно просияли.