Одри посмотрела на сводную сестру, больше не испытывая желания, чтобы Стелла осталась.

— Да! У меня для тебя сюрприз! — воскликнула Стелла и, порывшись в сумке, достала оттуда измятый конверт.

В этот момент дверь отворилась и на пороге появился улыбающийся Филипп. Но что-то подсказало Одри, что он недоволен. Филипп сразу обратил внимание на ее обеспокоенное лицо.

— Твоя бывшая квартирная хозяйка вручила мне вот это. — Стелла отдала Одри конверт и, с лучезарной улыбкой продефилировав мимо Филиппа, покинула комнату.

— Что это? — сделав шаг вперед, спросил Филипп.

Одри внимательно взглянула на почерк на конверте.

— О боже, это же письмо от Келвина!

Глаза Филиппа превратились в две льдинки, он протянул руку и выхватил конверт.

Пораженная Одри испуганно посмотрела на него.

— Бог мой, — Филипп посмотрел на штемпель, — он отправил его из аэропорта!

С порога послышался голос Джоуэла:

— Филипп, все готово.

В ту же минуту в комнате появилась горничная, принесшая поднос с кофе.

— Могу я п-получить мое письмо? — запинаясь, спросила Одри.

— Пожалуйста. — С ледяной невозмутимостью Филипп вернул ей письмо и подошел к Джоуэлу. — Хочешь кофе? Прошу, угощайся, В настоящий момент мне необходим беспристрастный наблюдатель, ибо, отдаешь ты себе в этом отчет или нет, но сейчас происходит самое знаменательное событие в жизни моей невесты, из всех имевших место сегодня. И эта нечаянная радость возникла благодаря заботам моей золовки. Письмо от Келвина!

— Он никогда прежде не писал мне, Филипп! — Почти не обращая внимания на его язвительный тон и присутствие Джоуэла, Одри поспешно распечатала конверт. — О!

— Он умер?

— Что за глупые шутки? Он просто сообщает мне свой номер телефона там, в Токио! — с неподдельным удивлением воскликнула Одри. — Только представь себе!

Стараясь не привлекать к себе внимания, Джоуэл покинул комнату. В наступившей тишине Филипп внимательно наблюдал за Одри. Побледнев, она вдруг поняла, что, непроизвольно выразив восторг полученным письмом, нанесла смертельную обиду Филиппу. Ее пальцы медленно смяли конверт.

— Ладно, можешь позвонить сегодня вечером Келвину, — ворчливо сказал Филипп.

Удивленная этими словами, Одри, оставив свои размышления, подняла глаза и, встретившись с пронзительным взглядом темных глаз Филиппа, едва не вздрогнула. В напряженных чертах его липа мелькнуло виноватое выражение. Или ей почудилось? В конце концов, с какой стати Филиппу чувствовать себя виноватым, особенно сегодня? Ведь Максимилиан счастлив, как младенец.

— Спасибо. Я хотела пожелать ему успехов.

— Боюсь, нам скоро придется уехать. И, как ни великолепно это платье, полагаю, тебе нужно переодеться, — холодно произнес Филипп.

— Уехать? — насторожившись, переспросила Одри. — Куда уехать?

— Мы проведем следующие несколько дней в другом месте.

— Это… это что-то вроде медового месяца? — в ужасе высказала догадку Одри, почувствовав, несмотря на уклончивый ответ, куда дует ветер. — Но я полагала, что пока Максимилиан не поправится…

— Во время нашего отсутствия с ним побудет Жак. Ничего удивительного: Максимилиан рассчитывает, что мы захотим провести время наедине.

Вновь встретившись с ним взглядом, Одри покраснела и опустила глаза.

— Но это не совсем удобно… остаться наедине.