Изменить размер шрифта - +
 – Ты же мне зла не желаешь?

– Никогда и ни за что. Пусть ты, Саша, не ангел, но я всегда на твоей стороне.

– Ты у меня самая умная, – сказал Скворцов, привыкший в душе называть жену в лучшем случае «недалекой».

Он превзошел самого себя в обходительности. Занес из машины на кухню продукты, распаковал их.

– Поколдуй немного у плиты, а я пока банькой и мангалом займусь.

Вскоре над трубой отдельно стоящей бревенчатой баньки весело вился дым. Скворцов радовался, что заглянул в баню первым. Там на деревянной вешалке одиноко висел кружевной лифчик. Кому именно он принадлежал – Милке или Тутси, Скворцов вспомнить не мог.

«Может, Рая забыла? – и тут же криво усмехнулся. – Пойти спросить? Если ошибусь, за такую догадку можно и в глаз получить».

Он сжал кулак, сунул его в чашечку. Получалось, что по размеру белье могла носить и жена, но тут же Скворцов отыскал и контраргумент: куда она без лифчика с ее отвисшей грудью выйдет? Скворцов увлекся расследованием.

«Если лифчик ношеный, то она могла в новом выйти».

Скворцов принялся исследовать белье. Единственный запах, который он смог различить, был запах несомненно дорогой туалетной воды.

«Вроде я в прошлый раз баб в баню не водил, – пожал плечами Скворцов. – Топить поленился. Черт знает что твориться стало. Раньше сколько ни выпивал, все помнил, а теперь – словно дырка в голове образовалась, черная дыра».

И он принял единственно верное решение – засунул неопознанный лифчик между поленьями в печурке и безо всякой жалости разжег огонь.

«Мне-то что? Чей бы лифчик ни был, не хрен бросать его где попало!»

Скворцовы хоть и приехали рано, но время летело катастрофически быстро. Александр Валерьевич успел лишь протопить баньку да разжечь поленья в большом мангале, как на улице поселка показались две машины, следовавшие одна за другой.

– Твои приятели едут! – крикнула, свесившись из окна, Раиса.

Скворцов в это время как раз ворошил дрова в мангале. Дым ел глаза, и, глядя на него, можно было подумать, будто голос жены выворачивает ему нутро.

– Здорово, политик! – звучно выкрикнул генерал Кабанов, выбираясь из машины.

Его супруге Ольге даже не могло прийти в голову, что мужчина может обойти машину и открыть ей дверцу, подать руку, помочь выбраться. Ее муж, самый настоящий генерал, был выше подобных глупостей. Даже если бы она намекнула ему, то услышала бы в ответ прямолинейное генеральское:

«Не безногая, сама выйдешь!»

Тем не менее Григорий Викторович Кабанов свою жену Ольгу любил как умел, во всяком случае, дурой называл любя, в отличие от Скворцова.

– Привет доблестным вооруженным силам! крикнул Скворцов, и мужчины обнялись, будто не виделись несколько лет.

– Разжирел, разжирел, – приговаривал Кабанов, ощупывая Скворцова.

Тот жеманно отводил глаза, промямлил что-то о бассейне, в котором плавает два раза в неделю, но тут же проговорился, что со следующего месяца собирается заняться спортом, а теперь на это нет времени.

– И не будет, – веско подытожил Кабанов, уступая Скворцова Виктору Николаевичу Нестерову.

Если Скворцов и Кабанов смотрелись простецки, без затей, то бизнесмен Нестеров уже освоился с большими деньгами, приобрел не поддельный, а самый настоящий лоск. Он умел носить костюмы.

Нестеров обошел машину и распахнул дверцу. Его спина при этом осталась абсолютно прямой, словно мужчина вместо позвоночника имел металлический стержень. Подал руку жене – Станислава легко выпорхнула из автомобиля. Она была настолько уверена в собственном муже, что даже не коснулась дверцы, знала, тот захлопнет ее.

Быстрый переход